|
Мама, будучи учительницей, знала в какой беспросветной нищете находились учителя. Какая непомерная общественная нагрузка и ответственность за всё возлагалась на них, и как наперегонки между собой они вынуждены были отдавать взаймы стране много месяцев подряд свою скудную зарплату. Но она к тому времени уже с лихвой убедилась и в безнадёжности упования на колхоз. Что же делать? Решила она побеседовать с Трофимом Емельяновичем – двоюродным дедом Толи. Этот человек никогда нигде не учился, но знал многое. По памяти объяснял математику, географию, даже историю и химию, да и вообще, какую бы тему ни затронуть, он был в курсе, излагал обстоятельно и больно: каждый раз, когда слушатель отвлекался или упирался в свою тупость, на его голову опускалась увесистая деревянная линейка. Знания прививались решительно, быстро и надёжно. Однажды уяснённое уже не терялось. Но с Толей он решил обойтись другим путём. Как бы невзначай он пригласил его помочь в строительстве дома. Минуя всякие разговоры, он вручил пилу и топор, затем картинку на бумаге и велел сделать то, что там нарисовано. Такого ещё не было: раньше, когда возникала надобность в чём-то, то оно же сразу представлялось в голове, и было ясно, что и после чего надо делать. А тут чёрные линии на белой бумаге и какая же связь то ли линий, то ли бумаги с тем, что надобно соорудить? Дедушка, а что это такое? Дверная коробка, внучек! Где же она, если тут всего-то чёрные полосы? Может, из бумаги её сделать, так мало её в таком клаптике? Что-то неправильно! Ну, ладно! Боишься линий, тогда проверь углы вон в той заготовке для окна. Чего расселся? Бери инструмент, выполни измерения и коль обнаружится косина – исправь: окно-то должно быть красивым! А потом, видишь вон труба над крышей: кажется мне, что она малость наклонилась и может упасть, так ты скажи, в какую сторону её следует выровнять? Посиди, подумай, а я скоро приду! Дед пришёл только назавтра. Толя, хоть и ночевал дома, но спал плохо. Мерещились ему белые полосы на чёрном поле, они куда-то стремились, завивались и на что-то намекали, с ума не шли коробки и падающие трубы, вокруг роем носились топоры, стамески, пилы и даже плоскогубцы кривили губы в язвительной ухмылке. На утро он пошёл сдаваться деду! Но тот не стал его спрашивать о задании, а только и сказал: „Без школы обойтись нельзя!” — 39 —
|