|
Так было до недавнего времени. Но нахальная молодёжь, едва научившись держаться верхом, при отсутствии старших мужчин в свои четырнадцать лет так и норовит стать у сельского руля. Некоторые даже умудрились стать во главе конюшен и сравнялись авторитетом с самим Андреем Андреевичем. Это уже произошло на второй, третьей и четвёртой бригадах, и слухи ходят, что соседние сёла тоже в разгар посевной выделяют коней для старшего конюха. Если так и дальше пойдёт, то, чего доброго, юнцы и его сместят. Так и донесут председателю: „ Стар, дескать, двадцать пять за плечами. Людьми ещё куда ни шло распоряжаться, но лошадьми ... нет, не тянет уже”. Словом, надо что-то делать. Чем-то отличиться. Нужно такое выдумать, чтобы эти выскочки сразу уразумели своё место. Конечно, если они при нехватке тягловых сил отбирают себе лучшего коня, то следует отказаться от такой мании величия и ..., и ..., и ходить пешком? Страшно даже представить, чтобы старший конюх целых семьсот метров от хаты до конюшни шёл как все простые колхозники. Так может дойти до того, что найдутся наглецы, назовут его без величавого отчества, и превратится он в обыкновенного Андрея. А, не отказавшись от коня, как же возвеличить себя без унизительного лишения. Многие варианты были продуманы и отброшены, как такие, которые ещё не по уму скороспелым юнцам. Единственное, что их проймёт – это лишение коня. И Андрей Андреевич решился. Соседи первые заметили отсутствие на привязи самого главного атрибута величия – привязанного жеребца и суетящегося помощника. Им же судьба отвела первенство в лицезрении выхода конюшенного владыки в мир простых людей. Вот открылась дверь хаты и на крыльце показался сапог, за ним второй, потом выдвинулся живот, и наконец, шляпа завершила новый образ старшего конюха. Шляпа, как и прежний картуз, была надвинута на самые брови, что призвано подчёркивать таинственность натуры и важность должности. Рубаха с витым галстуком исчезла. Вместо неё была косоворотка с красными пуговицами: впечатляет. Пиджак, галифе и сапоги остались те же. Их менять никак нельзя под страхом прослыть горожанином. Он и так нарывается на поношения: сапоги начистил ваксой вместо приятно пахнущего дёгтя. За такое попрание могут обозвать интеллигентом и тогда уж точно карьере конец. В таком виде, переваливаясь с ноги на ногу и толкая вдогонку ногам свой живот, Андрей Андреевич приближался совершенно пешком к бригадному двору. — 14 —
|