|
Представлявший потерпевших японский адвокат К.Ичиносе заявил: "Суд не осмелился признать ответственность японского правительства. Я думаю, настанет время, когда это будут вынуждены сделать. В таком смысле это является первым шагом"*(578). Думается, что упрекать суд в отсутствии смелости не совсем верно, если учесть обстоятельства дела. Японское правительство до сих пор считает, что нет доказательств применения бактериологического оружия. США в свое время заключили сделку с японским правительством об исключении преступлений, связанных с применением биологического оружия, при ведении Токийского процесса в обмен на получение материалов о его исследовании и применении. В 1949 г. в СССР были осуждены 12 военнопленных части 731. Их вызывающие ужас показания были квалифицированы США как свойственная "холодной войне" пропаганда. Что же касается замечания о том, что суд сделал шаг в направлении всеобщего признания обязанности государства компенсировать вред, причиненный в результате нарушения норм гуманитарного права, то оно несомненно обоснованно. О тенденции в этой сфере свидетельствуют решения Совета Безопасности по Ираку и деятельность Компенсационной комиссии. Государства, граждане которых стали жертвами применения бактериологического оружия, Китай и обе Кореи, заявили, что решение токийского суда не закрывает дела. Есть основания полагать, что использование ими института дипломатической защиты могло бы дать более существенные результаты. Подтверждением тому может, в частности, служить упоминавшееся решение Международного Суда по делу братьев Ла Гранд. Довольно часто споры о компенсации возникают в связи с национализацией и конфискацией имущества иностранных граждан*(579). Нередко при этом проводится различие между законной национализацией и незаконной экспроприацией. Показательно в этом плане решение Постоянной палаты международного правосудия по делу о фабрике в Хожуве 1928 г.*(580) В ряде таких случаев арбитражи назначали компенсацию за утраченную выгоду, ссылаясь на незаконность отчуждения*(581). Однако различия между применимыми правилами компенсации в случаях законного и незаконного отчуждения проводились не во всех случаях*(582). Проблема компенсации материального ущерба в связи с национализацией занимала, пожалуй, основное место в международной судебной практике после Второй мировой войны. При определении размера компенсации основное значение придавалось оценке активов национализированного предприятия. Принимались во внимание также его доходность и "гудвил" (goodwill). Последний термин означает совокупность таких нематериальных элементов, относящихся к стоимости предприятия, как репутация, товарные знаки, клиентура и др. При таком подходе размеры компенсации максимально соответствовали реальной стоимости предприятия. — 185 —
|