|
В отличие от этого, точка «тео-прав» не связывает ценность живых существ ни с каким даром или способностями, но только с волею Бога, логично вытекающей из данности исполненных духом индивидуумов. Вполне возможно, что мы чертим одинаковые линии на одном и том же месте, но наши взгляды различаются. Все притязания на какую-то особенную ценность человеческих существ опасны потому, что они могут быть антропоцентрическими, а не геоцентрическими. Уорд полагает, что человек может и не быть центром Божественного плана всего мироздания. В каком-то смысле он может быть прав, хотя я склонен думать, что человек именно и является центром Божественного плана спасения всего сущего благодаря своей уникальной способности сотрудничать с Духом Святым. Однако какой бы точки зрения мы не придерживались относительно положения человека во вселенной, нам бы не следовало ставить простой знак равенства между целостным Божественным замыслом и интересом Его к человеку. «Если основным теологическим представлением человека является представление о Божестве - правителе всего сущего, а представлением о жизни в исторических и естественных рамках — представление о взаимозависимости, - пишет Дж.М. Густавсон, - тогда блага, ценимые Богом, не должны для него ограничиваться только тем, что есть благо для него самого, или для его сообщества, или даже для всего человеческого вида». Опасно связывать все права исключительно с человеческой личностью, поскольку этим нарушается воля Бога признавать значимость не только человеческих существ, но и животных. В этом случае мы уже не можем вместе с Духом Святым прилагать усилия к нашему спасению, поскольку с самого начала мы ограничиваем моральные границы наших забот. Можно возразить, что отрицание прав для других существ не обязательно влечёт за собою понижение их статуса. Теоретически это возможно. Но исторические факты опровергают это. Предполагаемая бесправность животных означает, что их относят к классу «неодушевлённых предметов» и обращаются с ними, как с «неодушевлёнными предметами». Хотелось бы, чтобы те, кто отвергают «тео-права» животных, но всё же считают животных субъектами моральной заботы, показали нам, как это можно увязать. Ведь концепция «тео-прав» вовсе не отрицает, что человеческие существа представляют особую ценность для Бога, или что человеческая личность представляет собою нечто важное, особенное; она только отвергает утверждение, что только человеческие существа имеют особую ценность, и что на этом основании можно отрицать права животных. Потому что в конечном счёте основанием для нашего суждения должно быть не то, что ценим мы, а то, что ценит Бог, или, более чётко, то, что фактически было дано нам Богом актом творения. — 8 —
|