|
Буцен наконец получил от Е.И. письмо, главное, что она там пишет, это – о шовинизме и т. д. Мы решили, что Буцен, Гаральд и Блюменталь обвинили часть наших членов в шовинизме, что является величайшей ложью. Кто именно это писал, мы так и не узнаем, ибо Буцен оправдывается, что не писал, может быть, он писал что-то вместе с Клизовским? Эти их письма ведь отправлялись после злосчастного Рождественского вечера. Письмо Е.И. многих смутило. Она ведь отвечает на то, что кто-то писал ей. Потому так, с невыразимым горением, ожидали её ответа на наши письма: мои, Драудзинь, Валковского. Отчего ответ её медлит? Неужели моё длинное письмо от 9 января они получили только 11 февраля, когда мне послана телеграмма? Обычно письма идут 20 дней. Знаю, как много членов Общества страдают по поводу оскорблений обоих друзей. Кто же из старших не понимает, что договор с Россией не только необходим, но и является Щитом! Ведь мы все воспитаны космополитически. Кто же не понимает планетарного значения России, кто же не любит хорошее в её устройстве, в её душе? Но почему оба друга хотят всем другим навязать своё мнение? Зачем желают втянуть нас в политику? Учение... это синтез всей жизни... Гаральд в разговоре со мной напомнил о длинных письмах, которые он писал в Индию; я догадываюсь о нелепостях, которые он написал о членах Общества, и с весьма тяжёлым сердцем взялся писать новое письмо. Как бы я хотел, чтобы мне больше не пришлось касаться этой болезненной раны. Я ведь не хочу никого ни критиковать, ни осуждать. Какими бы ни были нападки, во мне снова и снова рождаются лучшие чувства к Гаральду, я ежедневно шлю ему мысли любви. Я писал, что не защищаю Валковского во всём, но защищаю сам принцип справедливости, ибо мне казалось, что Валковского позорят и оговаривают. Теперь одно письмо пошлю через Таллин. Не знаю, писал ли что Гаральд обо мне, но самого себя защищать прямо-таки стыдно. Кто же из знатоков латышской литературы не знает, что меня называют интернационалистом и т. д. Рассуждая логически, когда-то я даже укорял себя в том, что мне полагалось бы иметь больше чувства долга по отношению к народу, который подарил мне мою нынешнюю плоть – неизменно я чувствовал себя общечеловечески. 17 марта. Воскресенье Дни великого испытания продолжаются. Что же впереди? Что принесёт эта весна? Какие невыразимые события ожидают человечество? Думаю, пройдут выборы, и станет легче, но сердце налито великой тяжестью. Испытания ещё впереди и для всего Общества, и для его членов. Каждому надо показать готовность духа, доверие и преданность до конца. — 295 —
|