|
Наше время главным образом протекало в беседах. Надо было упражняться и в немецком языке, в котором у меня ещё не было практики. Случались иногда и грустные минуты, ибо я ощущал на себе слишком великий долг и ответственность, сверх моих сил. Некоторые дни я чувствовал себя хорошо, но иногда бывало труднее. Одну неделю в середине сентября я ощущал чрезвычайно тяжёлые натиски и токи. Были моменты, когда я чувствовал, что центры гортани будто бы замерли. Знаю, что хорошей жизни в отравленной атмосфере большого города быть не может. По улицам я ходил по возможности меньше. Но, несмотря на это, иногда случалось проводить часы среди толпы. Наконец, всё же наступил день, когда предстояло расставание. Я хотел уже уехать, ибо этот метод я усвоил, а как буду его применять – зависит от меня. Причина еще и в том, что часы, проводимые с профессором, становились однообразными. В середине сентября я увидел во сне, что мне придётся прервать курс и я поеду домой через Берлин. Так и случилось. Как хочу я всегда иметь силы быть духовно крепким и зорким. Быть всегда спокойным и определённым в каждом своём движении и в каждом помысле. Словно иная жизнь началась, когда я переехал границу Польши. Из Вены я не писал в Индию, поэтому всю дорогу до Варшавы писал письмо, которое отослал с Варшавского вокзала воздушной почтой. В двенадцать часов ночи я отправился дальше в Каунас по новой дороге. Монтвидене я встретил дома, и следующие день и ночь я провёл в её квартире. Она преобразилась, выглядела свежее, бодрее, больше не кашляла. Причину я только тогда понял, когда она прочла мне письмо Е.И. Она прислала Монтвидене Указание Учителя, что её болезнь связана с центрами. Даны и более подробные указания, как надо жить. Конечно, можно понять её радость, ибо врачи ей приписывали злейшие болезни – туберкулёз и даже рак. Она создала в Обществе общину – группу из семи членов, ячейку более старших духом, которая и будет развивать дальше духовную жизнь Общества. Тарабильда наконец стал покорнее, подчиняется дисциплине Общества, вместе с Монтвидене читает Учение. Уважение к Обществу в глазах правительства после всего того, что было ранее, вернее всего, потрясено. Монтвидене даже убеждена, что у её дома иногда стоит агент Политического управления. Сколь бесконечно наивными и грубыми являются подозрения этих узких сознаний к духовной интеллигенции. То же самое правительство, быть может, уже через несколько лет возвысит в истинном уважении преследуемых. Но когда же придёт на землю уважение к героям духа, когда же это будет?! — 247 —
|