|
У Мисиней неделю гостила и г-жа Крауклис. Этому я особенно рад, ибо, как сама г-жа Мисинь признаётся, Крауклис была не особенно дружна с ней. И я желал, чтобы она отбросила предвзятость к самой Мисинь, которая возникла в связи с делом Маркова и т.д. Для единства Общества было бы очень значительно дружеское сближение г-жи Крауклис с Мисинями. За лето произошли ещё некоторые выравнивания отношений среди членов, в том числе и при помощи нашей общины. Всё же я сам с семейством Мисинь встречаюсь не очень часто, ибо по вечерам предаюсь своей работе. Но вижу великую благую силу Мисиней, большую их отзывчивость и готовность жертвовать на пользу Общества. По утрам, в восемь часов, мы иногда собираемся на мгновение молчания, но не всегда это получается. Ибо в это время я обычно еду на работу. Что же произойдёт в ближайшем будущем? С болью сердца и с интересом слежу за большой политикой. Принципы гуманизма неприкрыто попираются в отношениях между великими державами. Болит душа и за нашу маленькую Латвию, которая признала Римскую империю, то есть – завоевание Абиссинии, и предоставила возможность иезуитам занять такие крепкие позиции в Латвии, учреждая католический факультет и т. д. Гаральд по своему делу был на аудиенции у министра Берзиня. Его жена уже была у Гаральда по поводу какой-то своей больной родственницы. О нашем Обществе Берзинь выразился доброжелательно. Но кто может знать, что у него на уме? 5 августа Вчера мы были у Янсона, директора Департамента обществ и печати. Он высказал убеждение, что никаких препятствий к перерегистрации нашего Общества не будет. В данный момент наш устав направлен в какую-то камеру для отзыва. Он обещал копию устава передать своему юрисконсульту для ускорения перерегистрации. В конце всё же прибавил: «Отчего же вы к этим же целям не можете следовать без имени Рериха? Вокруг этого имени у вас возник как бы некий культ». Я ответил, что в Риге есть общества Данте, Канта, Гёте. У нас ведь есть Музей картин Рериха, который назвать иным именем невозможно. И дальше, в споре по вопросам японцев и расизма, стало ощущаться, что Янсон начинает подпадать под влияние «ветров эпохи». Но вообще-то Янсон снисходителен и приятен в своей простоте. 16 августа Я намеревался в конце этой недели ехать за рубеж, но возникли осложнения. Я уже получил командировку от Министерства образования в Германию и Чехословакию и разрешение для валютной комиссии о выделении мне 1.100 латов в валюте, и, хотя к прошению этой комиссии я приложил и свидетельство от врача, мне всё же выделили только 300 латов! Это было похоже на издевательство, но позже выяснилось, что в последнее время отношения латвийской валюты с Германией весьма затруднены. Что же делать, надо теперь искать какую-то более влиятельную личность. Во-вторых, вчера по всей Германии начались всеобщие манёвры или мобилизация, которая всё государство приводит в состояние военного положения. Мобилизуют и врачей, кто знает, как повезёт моему венскому профессору? Кроме того, врачам-евреям разрешено практиковать только до 1-го октября. Сегодня Фрида Лаува, которая семь месяцев у него училась, снова написала ему письмо, и, таким образом, до начала следующей недели мне уехать никак не получится. Ныне ехать достаточно неуютно, ибо при современном напряжении в любой момент может возникнуть война Германии с Чехословакией, хотя и Германии в данную минуту нападать не выгодно. Военная атмосфера будет и в Вене. Сегодня в немецком консульстве сообщили, что в Вену иностранцы ехать могут, но бродить с рюкзаком по окрестностям не разрешается. Устав нашего Общества в министерстве ещё не просмотрен, обещали, что передадут в конце этой недели. — 242 —
|