|
1 ноября. Вторник Мы с Валковским вчера были в Лиепае, где Общество поощрения искусства устроило «художественный понедельник», посвящённый Рериху. Я читал об Н.К. как о художнике, Валковский – как о деятеле культуры. Организаторами были заведующий музеем Я.Судмалис и председатель Общества поощрения искусства художник Бауманис. Судмалис нас ознакомил со своим музеем, с открытой ныне выставкой латышских художников и т. д. Наши выступления начались в четыре часа после обеда. Мы привезли с собой также шесть оригинальных картин Н.К., Гималайскую монографию, репродукции и книги. По понедельникам собираются только члены, учредители и редкие гости, потому посетителей было немного, около 22 человек. Нам было бы очень радостно, если бы хоть в одном сердце загорелась искра энтузиазма. Мауринь Зента характеризует публику Лиепаи как людей, у которых энтузиазма мало, вчера я это не особенно заметил, но об истинном впечатлении узнаю только потом. Судмалис думает, что в его музее можно устроить и выставку картин Н.К. Поздним вечером мы навестили семейство д-ра Мауринь, светлая г-жа Мауринь была так рада, увидев нас. По дороге из Лиепаи домой, ночью, мы с Валковским обсуждали, отчего в мире так устроено, что хорошие люди и хорошие начинания всегда подвергаются гонению и отрицанию. И нам, и нашему Обществу приходится бороться за существование, словно мы – преступники, а не один из величайших источников Света и Культуры в Латвии. Понял бы <наш> вождь, что же более всего необходимо для Латвии, именно для её духовной культуры, красоты сознания! Но, наверное, в сущности этого мира заложено, что сознание народов обычно отстаёт на несколько поколений от тех идей, которые несут люди великого духа. Потому и понятно, что зачастую, только отмечая посмертные памятные даты, мысль интеллигенции созревает до того, что начинает осознавать значение великой духовной личности. 7 ноября. Понедельник В субботу мы с Валковским были у директора департамента Янсона. Я был приглашён явиться. Янсон сказал, что ему поручено собрать подробные сведения о нашем Обществе. Он интересовался, сколько членов, какие доходы и каковы их источники, в чём заключается наша деятельность, сколько есть зарубежных обществ и где и как мы с ними сотрудничаем, где центр нашего движения. (Я сказал, что мы самостоятельны, что нашим непосредственным центром является единственно сам Н.К. и т.д.) Затем Янсон познакомил нас с отзывом какого-то учреждения (наверное – Камеры) о нашем Обществе. Этот отзыв, в основном, был отрицательным (об отзывах иных учреждений он не упоминал): всё то, в чём заключается культурный план Рериха, что он выражает в своих обществах и что мы предлагаем в своём меморандуме – всё это совершенно не годится, ибо всё это наш народ уже провёл и проводит в жизнь. Приходят на ум слова Тентелиса, которые он высказал нам, когда мы обращались к нему по поводу меморандума, он тоже повторял, что охрана культуры в Латвии реализуется в полной мере. Всё это – просто непонимание идей Н.К. Далее в отзыве ставится нам в упрёк то, что мы излишне возвышаем женщину, как будто в Латвии её притесняют. И ещё – мы не являемся чисто художественным учреждением, но искусство основываем на мистицизме. Мы занимаемся восточной философией, которая нам не нужна. (Я возразил, что Брастынь видит в своём мировоззрении «диевтури» большую близость с древней индийской религией.) В-четвёртых, упрекают, что искусство и личность Рериха доведены до мессианства. И наконец – ко всем интернациональным обществам следует относиться с предосторожностью, ибо невозможно знать, что они таят и что вносят, могут внести и «троянского коня», – последнее заметил сам Янсон. Этот «троянский конь», видимо, представляется как какая-то тайная политика. Я обратил внимание Янсона на мою писательскую деятельность, на то, что она вся посвящена духовной культуре; неужели он может вообразить, что за ней стоит какая-то «закулисность»? «Скажу открыто, – заявил я ему, – я уверен, что наше Общество со своей деятельностью, направленной на духовную культуру, приносит великое благословение латышскому народу; хотя внешне она и не очень заметна, но в будущем принесёт ещё большую пользу, когда наше Общество перерегистрируют и оно будет иметь возможность свободно действовать. Он ведь не станет отрицать, что у нашего народа деятелей духовной культуры плачевно мало, такие как проф. К.Кундзинь, П.Дале и т.д. заняты работой в учреждениях, и у них мало возможности выступать с докладами». В конце Янсон сказал, что с нашим Обществом он уже немного ознакомился, посещая Музей, и что в нём есть нечто приятное, и он думает, что Общество перерегистрируют. — 251 —
|