|
От Е.И. я получил чудесное послание – письмо от 24 мая. Так много советов и указаний в связи с моей книгой о Белом Братстве. Эта книга и есть та величайшая ответственность, которая мне поручена, о которой у меня непрестанно болит сердце, и боль не оставит меня до тех пор, пока я не смогу всего себя посвятить этому делу. В письме есть и чудеснейшие, светлейшие Слова: «Было Сказано: "Одобряю книгу Рихарда. Пусть он охранит исторический характер, так получится полезная книга. Пусть не забудет указать на документы, найденные в Костроме". Документы эти упомянуты Н.К. в "Сердце Азии", глава о Шамбале... Также указано упомянуть о существовании книги "Красный Путь в Шамбалу", написанной одним утайшаньским ламою. Следует не забыть и "Путь в Шамбалу" Грюнведеля. Также разрешено поместить и встречу с Махатмой, описанную Клодом Брэгдоном[116]...» (Ту же, что и «Как чела нашёл своего Гуру», которую дважды читали в нашем Обществе и которую я выслал некоторым своим адресатам, в том числе Е.И. Удивительно, что она получила эту статью в то самое время, когда завершала своё письмо мне.) Здесь идёт речь и об Аполлонии Тианском, чьё жизнеописание и повесть о путешествии в Индию я читал с великим упоением. Также упоминается и Анаксагор, взгляды которого дошли до нас в искажённом отражении. И, наконец, то, что меня так поразило и затронуло во мне глубочайшие, необычнейшие чувства: «Понимаю и разделяю Вашу любовь к греческой философии. Не вспомнили ли Вы Филоктета – последователя Платона?» Да, неизменно интуитивно я чувствовал, что греческая философия – это мой мир! Придётся когда-нибудь вновь вернуться к Платону. Теперь всё будет открываться в совершенно ином свете. Многое о нём раскрывает вторая часть «Братства». Как я могу не считать себя счастливым, если я смею и могу читать эти священные страницы? Относительно Драудзинь я уже записывал, что мы желаем, чтобы она вошла в правление. Потому в новом уставе количество членов правления увеличили на одно лицо. Из-за этой мысли возникло и небольшое недоразумение: оказалось, что Е.И. поняла, что Драудзинь уже избрана, и поздравила её. Но, по крайней мере, это – указание к действию. Наконец, Е.И. пишет: «От всей души сочувствую Вашему желанию посоветоваться с венским профессором. Во всяком случае, уверена, что в самом ближайшем времени будет найден метод излечивания этого нервного недомогания». Да, я надумал в середине августа ехать к одному знаменитому венскому профессору лечить свою речь, во всяком случае – ознакомиться с его методом. Этим мне следует заняться ради блага Общества и ради блага моей Гунты. Хотя дома я в общем-то говорю хорошо, однако Гунта может быть под моим влиянием. Гунте, кажется, помогают и лекарства Гаральда. По причине всего этого я и тороплюсь с переводом философского труда Тагора и размещением антологии. Но сердце часто болит и болит. Сознаю, что я причинил много страданий своему другу Элле. Часто я пытался уговорить её взять служанку, но она не желает, чтобы возникали новые долги. Так и в Вену я смогу ехать только тогда, когда получу аванс за уже подготовленные работы. — 238 —
|