|
Каков механизм субъективно-личностных закономерностей? Не исключено, что и здесь присутствует установка. Она может присутствовать в скрытой форме как психологический «подтекст» при развертывании самых различных видов психической деятельности, ее можно прослеживать вопреки ее завуалированности во всем многоцветии, в беспредельной полифонии содержательных переживаний человека, в структуре любых форм его поведения, при каждом способе его деятельностного отношения к окружающей его действительности. И вместе с тем универсально представленная динамика и многообразие установок «словно отливаются иногда в определенные, особенно часто наблюдаемые характерные формы, в своеобразные как бы "модельные" типические изменения личностных установок, закономерно возникающие и отчетливо проявляющиеся при определенных жизненных условиях, систематически повторяющиеся в поведении человека и делающие поэтому поведение — даже в его высших формах — до известной степени предсказуемым» [25, с. 90 — 91]. Закономерности изменения установок — это высшее проявление субъективно-личностных тенденций. Закономерные изменения установок — это одновременно закономерные изменения обусловливаемых установками значений, т. е. не «объективных», внешних для человека процессов как таковых, а прежде всего отношений человека к подобным процессам. В этом смысле они всегда остаются закономерностями чисто психологическими, не тождественными никаким внепсихологическим категориям, т. е. закономерностями качественно особого, собственно психологического порядка. Вспомним высказывание Ж. Пиаже о том, что любое объяснение в психологии — это неизбежно редукция: к физике, физиологии, генетике, социологии или к логическим моделям. В связи с этим доказательство существования закономерностей, анализ которых может и должен производиться без выхода за рамки психологии, является одним из наиболее сильных аргументов в споре со сторонниками психологического редукционизма. Объединяет изменения личностных установок, регулируемых собственно психологическими закономерностями, то, что они всегда связаны с преобразованием значимости для субъекта каких-то элементов, сторон, аспектов, предметов, явлений окружающего мира, иными словами, смысловой картины этого мира. А дифференцируют их конкретные «задачи», на решение которых эти изменения установок направлены, их связь с разными сторонами душевной жизни человека и его деятельности, несходство их роли в структуре поведения, а иногда и своеобразие их собственной организации. Совершенно неоспорима исключительная широта проявления этих субъективно-личностных тенденций. Мы встречаемся с ними во всех, по существу, областях личностной активности. Если, например, речь идет об ответах личности на возникновение неблагоприятных для нее обстоятельств (разлука, разочарование, оскорбление, измена, обман, одиночество, инвалидизация и т.д.), то они выступают как закономерности «психологической защиты», как разнообразные формы специфической перестройки личностных установок, изменяющие значимость для субъекта («личностный смысл») того, что его окружает, и тем самым снимающие или, по крайней мере, ослабляющие патогенное воздействие, оказываемое на него травмировавшими его элементами социальной среды. Подобные перестройки могут возникать «автоматически». В этом случае гораздо больше оснований говорить о субъектных закономерностях. В тех случаях, когда перестройки личностных установок происходят с участием сознания, можно квалифицировать их как уровень субъективно-личностных тенденций. Оба варианта являются типичными примерами сдвига «собственно психологического» порядка, поскольку они определяются и направляются не объективным событием как таковым, а «значимостью» этого события для субъекта, или, иначе говоря, отношением, которое существует между объективным фактом и переформированными психологическими установками субъекта. Именно это отношение предопределяет всю последующую картину поведения, и поэтому зависящая от него деятельностная реакция субъекта на один и тот же объективный факт может иметь в разных случаях диаметрально противоположный характер. — 80 —
|