|
Таким образом, в этой серии экспериментов отчетливо проявилось происхождение схемы как индивидуально-своеобразного явления процессов воспроизведения: схема представляет собой феноменологию системного взаимодействия операционных и регулирующих механизмов с разной мерой их участия. Схема представляет собой соединение субъектного и субъективно-личностного, формирующееся с элементами произвольности и непроизвольности и выполняющее роль регулятора процесса воспроизведения. Для того чтобы приблизиться к пониманию закономерностей ее формирования, т. е. закономерностей соединения субъектного и субъективно-личностного в запоминании и воспроизведении, было решено исследовать запоминание уже готовой схемы (экспериментального материала, упрощенного до схемы происхождения человекообразных обезьян). Нас интересовал вопрос: каким изменениям (субъектного или субъективно-личностного характера) может подвергнуться схема, в которой практически нечего схематизировать. Проблема может заключаться в применении способов ее запоминания, которые в соответствии с нашей гипотезой должны каким-либо образом регулироваться. В эксперименте принимали участие 12 человек (6 мужчин и 6 женщин) в возрасте от 29 до 42 лет, разного уровня образования и разных профессий. Эксперимент проходил в два этапа: непосредственное и отсроченное воспроизведение. После второго воспроизведения испытуемых детальным образом опрашивали относительно характера запоминания, эмоциональных отношений к материалу и т.п. Результаты данного эксперимента свидетельствуют о том, что и в данном случае имел место индивидуализированный порядок запоминания и воспроизведения, т. е. схема, представляющая собой совокупность ключевых, по мнению испытуемых, понятий, которая почти без изменений проявилась и во втором воспроизведении. Схема запоминания и воспроизведения оказалась зависящей от уровня образования и профессии испытуемых и не зависящей от их половой принадлежности. Все наши испытуемые сознательно обрабатывали материал, произвольно его запоминали и произвольно воспроизводили. Испытуемые со средним образованием и далекие от проблем естествознания пытались обрабатывать материал на перцептивном уровне. Они сразу же заменили наиболее сложные названия обезьян на более простые и включили в схему (вместо или рядом с современными шимпанзе) человека. Проанализировав характер воспроизведений материала, а также результаты опроса, мы пришли к выводу, что имеющие место закономерности запоминания и воспроизведения носят субъектный характер. В данном случае наблюдалась осознаваемая внутренняя регуляция, осознаваемая обработка материала, присутствовали некоторые незначительные трансформации схемы как порядка воспроизведения, и все это происходило на фоне осознаваемой или относительно осознаваемой мотивации, но назвать эти тенденции субъективно-личностными нельзя. Можно сказать, что в данном случае мы наблюдали произвольную реализацию субъектных тенденций. Принципиальным моментом, который мог изменить субъектный характер тенденций, была цель. Судя по самоотчетам испытуемых, они приняли цель, поставленную экспериментатором, и не пытались ее изменить в соответствии со своими индивидуальными стремлениями или взглядами. Таким образом, в серии экспериментов, о которых было сказано выше, испытуемые субъектно функционировали, т. е. выступали субъектом мнемической деятельности: проявляли активность, произвольность и осознанность при обработке материала, но не осмысливали цель данной деятельности в индивидуально-личностном контексте. — 274 —
|