|
Испытуемая Р. (19 лет) очень подробно воспроизвела оригинал, практически без ошибок и трансформаций. Опрос после эксперимента показал, что текст испытуемой не понравился: «Какой смешной набор фраз». Никакого желания запоминать и воспроизводить не было. Но она уже согласилась участвовать в эксперименте и «надо было что-то делать». Испытуемая, судя по ее словам, заставила себя найти смысл в рассказе и начала его запоминать с помощью представлений, опираясь на мнемический план и структурирование. Таким образом, испытуемая Р. произвольно включила в процесс запоминания операционные и регулирующие механизмы, заставив себя принять цель, сформулированную экспериментатором. Произвольная активность по активизации регулирующих механизмов свидетельствует в пользу субъективно-личностных тенденций, хотя особенности внешней мотивации остались не до конца ясными. Для того чтобы проверить, в какой мере подобные субъективно-личностные тенденции являются устойчивыми и повторяющимися процессами, произвольно регулируемыми личностью, была проведена серия экспериментов, где использовались разные варианты экспериментального материала и условий исследования. Проанализировав динамику характера воспроизведений с помощью этих показателей и опираясь на результаты опроса, можно сказать, что такое образование, как «схема» воспроизведения (в понимании Ф.Бартлетта), является действительно стабильным образованием. Схема формируется еще на этапе чтения текста и оформляется при первом воспроизведении, а затем незначительно видоизменяется сначала за счет увеличения, а затем — уменьшения припоминаемых деталей. Схемы отличаются некоторыми индивидуальными особенностями: количеством основных и второстепенных деталей, характером связей между компонентами, количеством и содержанием привнесений. В основном схема оставалась стабильной в течение всего эксперимента. Изменения носили непроизвольный характер, касались в основном деталей (текст был простым и по форме изложения, и по содержанию) и имели четкую детерминацию. Например, четверо испытуемых-психологов Александра Михайловича заменили на Александра Романовича. Здесь, безусловно, сработал механизм непроизвольной готовности к определенному сочетанию имени-отчества, т.е. механизм профессиональной установки. В других случаях имели место привнесения, характеризующие цвет, форму, размеры дома и т. д. Дважды детерминация этих привнесений имела субъективно-личностный характер. Одна испытуемая сказала, что хотела бы жить в таком доме, он ей понравился. Положительная эмоция по отношению к воображаемому дому перенеслась на отношение к тексту, и дом в результате стал «красивым, кирпичным». Другая испытуемая для того, чтобы запомнить текст, произвольно создала у себя установку на необходимость запоминания: «Представила, что я директор этой фирмы и настроила себя на то, что мне нужно запомнить информацию, важную для фирмы». В двух последних случаях явственно прослеживаются произвольные изменения внешней регуляции запоминания и воспроизведения, которые изменяли личностный смысл данной заметки для испытуемых. — 273 —
|