Руководство по аддиктологии

Одна 16-летняя пациентка (Swedo, Rapoport, 1991), борясь с болезненным влечени­ем, резала лезвием бритвы подушечки пальцев в надежде на то, что боль удержит ее от манипуляций, но и это не помогло.

Иногда по завершении эксцесса у больных вслед за кратковременным подъемом настроения возникало подавленное состояние или отмечались циклотимоподобные ко­лебания аффекта.

При ослаблении болевых ощущений патологическое влечение сопровождается по­вышением интенсивности аутодепиляций, больные начинают выдергивать волосы пря­дями, тогда как при «привычной» ТХМ волосы вырываются по одному и безболезнен­но. Патологические «эго-синтонные» влечения, импульсивные действия поглощают все активное сознание, которое при этом может быть формально ясным или суженным. При навязчивых влечениях внимание поглощено борьбой мотивов, при неодолимых влечениях оно всецело направлено на осуществляемые действия. Последнее делает по­ведение таких больных аналогичным поведению лиц с наркотической зависимостью.

Можно выделить критерий ex juvantibus. Патологические привычки и навязчивые действия чувствительны к серотонинэргическим антидепрессантам, тогда как ТХМ в форме неодолимого влечения лучше реагирует на нейролептики типа неулептила, ами­назина, сонапакса (Щюркуте, 1990; Шевченко, 1994).

Следует оговориться, что отсутствие единого взгляда на психопатологию ППД (отне­сение их одними авторами к навязчивым действиям, другими — к насильственным) отра­жает общий уровень разработанности вопросов психопатологии и психологии, связанных с нарушением воли («Патология влечений у детей и подростков: клиника, диагностика, нейрофизиология, профилактика и коррекция», 1996). Характерно название рубрики МКБ-10, в рамках которой квалифицируется ТХМ — «Расстройства привычек и влече­ний». При этом не дается четкого разграничения первых и вторых и не указывается на одно­значную принадлежность рассматриваемого поведения к привычкам или влечениям.