|
Снижение уровняличностиалкоголика есть психопатологическое выражение диффузного органического поражения прежде всего лобных отделов коры головного мозга. Все остальные универсальные личностные нарушения, так или иначе связанные с этим основным, и есть по отношению к нему вторичные нарушения. 2. Алкогольная апсихогнозия Французский психиатр П. Фуке (Ро1щие1 Р., 1963) предложил называть латинским термином «ар8усЬо§по$1а» частный случай анозогнозии — неспособность алкоголика в полной мере понимать, узнавать, видеть свое личностное алкогольное снижение, критически относиться к своему пьянству и поведению. Так же как постинсультный больной порою анозогнозически не чувствует, что его нога парализована, и все просит помочь ему подняться и он тогда сам пойдет, так же алкоголик, даже самый вдумчивый, самокритичный, тревожно-мнительный к своему здоровью, недооценивает тяжесть, опасность своего заболевания, трагическую болезненность своих отношений со спиртным. Так было всегда. Германский психиатр Эмиль Крепелин (Кгаере-Ип, 1912) описывает, как объясняют свое пьянство алкоголики давних времен: «Они один только раз "напились допьяна", слегка лишь были "навеселе", выпили столько, "сколько полагается", "сколько нужно для делового человека" и т. д.» (с. 71). То же самое слышим от сегодняшних алкоголиков. Настоящий симптом настолько постоянен, характерен, что если обнаруживаем у человека с уже состоявшимся болезненным пристрастием к спиртному серьезные, ипохондрические тревоги по поводу своих (тем более, еще не так ярко выраженных) алкогольных расстройств и поведения, то обычно подозреваем здесь за фасадом алкоголизма еще и другую (например, шизофреническую) патологию. Алкогольная апсихогнозия объясняется снижением уровня личности (и вместе с ним достаточно тонкой критической оценки своего состояния и поведения, если таковая вообще была до болезни), а также похмельно-абстинентным стилем жизни алкоголика: почти постоянно, явно или подспудно, тянет выпить, прибавить в кровь алкоголя, и это желание обусловливает известную аффективность мышления в отношении спиртного. Мысли следуют здесь на поводу эмоций: верится в то, во что хочется верить, и не верится в то, во что не хочется верить. 3. Оживление в разговоре о подробностях выпивки и закуски На это характерное нарушение личности, весьма помогающее диагностике хронического алкоголизма особенно у трезвого (в настоящее время), мрачного алкоголика, «обиженного» беседой с врачом о своих отношениях с алкоголем, скрывающего свое пьянство, — обратил внимание Крепелин (1912). Он пишет: «Почти безошибочно можно вызвать в опустившемся облике пьяницы отражение прежнего безмятежного довольного настроения, если напомнить ему о его собутыльниках (с. 68). Когда в клинической беседе заговоришь с больным о том, что он предпочитает выпить, например, какую водку: «Пшеничную» или «Сибирскую», то несмотря на то, что больной вял, тускл или только что угрюмился и был даже глухо сердит на нас, отказывался говорить о себе на врачебной конференции, теперь в самых строгих больничных стенах он характерно оживляется улыбкой, нетерпеливым ерзаньем, покраснением лица, «селедочным» блеском глаз, иногда глотает слюну, и уже у него совсем другой, смягченный алкогольными воспоминаниями голос. Настоящее оживление с богатым вегетативным компонентом обязано своей особенной отчетливостью алкогольному снижению уровня личности, на тусклом фоне которого оно ярко вспыхивает, а также — несколько расторможенной (под поврежденной алкогольным процессом корой) грубой, подкорково-влеченческой эмоциональности и похмельно-абстинентной напряженности организма. — 334 —
|