Детская медицинская психология. Психологическая педиатрия

вильно оценила случившееся, ее не удалили излома и она участвова­ла в траурных обрядах, исполняя порученную ей роль.

Другой тип реакции на смерть описывает G. P. Koocher (1974). Маль­чик 7 лет, обнаружив свою собаку мертвой у дороги, совместно с дру­гими детьми выкопал могилу и похоронил ее, оплакивая свою потерю. В течение нескольких последующих дней он выкапывал ее, осматри­вал имеющиеся изменения и вновь погружал в землю. Этот ритуал по­вторялся без видимых переживаний у мальчика. Из беседы с ребен­ком выяснилось, что он интересовался изменениями, возникающими после смерти. Автор толкует это поведение как своеобразную психо­логическую защиту от сильных переживаний.

Возникновение мыслей о смерти у ребенка 9 лет оказалось связан­ным с потрясением, пережитым из-за госпитализации одноклассника с опухолью. Столь сильное впечатление изменило и психическое и физическое состояние ребенка. На приеме у педиатра он с трудом под­давался разубеждению в том, что у него нет ничего серьезного, кроме нерезко выраженного синусита. Таких примеров с множественными соматическими жалобами немало, особенно у братьев и сестер умер­шего ребенка. Страдающие дети чаще всего не требуют назначения медикаментов, обычно достаточно внимательной беседы.

Переживший смерть отца 7-летний мальчик вначале выразил свою реакцию гневом, жестокой символической игрой и ночными страха­ми. Со временем у него появились другие расстройства сна, он стал плаксивым и печальным, и только в это время начал постепенно по­нимать объяснения взрослых о смерти родителя. Психотерапевтичес­кое вмешательство оказалось успешным — поведение и настроение ребенка выровнялись.

Эта возрастная группа оказывается наиболее вариабельной в срав­нении с любыми другими в отношении понимания смерти. Как счита­ет Р. Bios (1978), для детей между 6 и 10 годами смерть становится более реальной, окончательной, универсальной и неизбежной, но только в конце этого периода они признают свою собственную бренность. В на­чале этого возрастного промежутка смерть может быть персонифици­рована детьми и поэтому разум, умение и ловкость, как они думают, позволят ее избежать. Объективные факты смерти становятся более важными, чем фантазии, формируется понимание разницы между жи­вым и неживым, живущим и не живущим. К концу этого возрастного периода дети понимают, что смерть — часть общих процессов и прин­ципов, которые управляют миром.

Подростки переживают очень значительные изменения за короткий промежуток времени: резко увеличиваются рост, масса тела, меняется прежний облик, появляются вторичные половые признаки. Подрост­ки сосредоточены на этих изменениях, у них постоянно меняются на­строение и поведение. Происходит развитие идентичности, т. е. дости­жение цели через формирование устойчивого образа «Я», независимо­го от семьи, а также выбор половой роли и избрание профессии. Постепенно развивается способность к самооценке, но и у подростков наблюдаются эпизоды возвращения к ранним способам поведения и мышления: эгоцентризму, магическому мышлению, приступам гнева и крайней зависимости. Будущая судьба и собственная кончина ста­новятся для них очевидными. Однако они отрицают свою смертность фактическим игнорированием смерти в гонках на мотоциклах, в экс­периментах с нарушающими сознание веществами и в другой опасной для жизни активности.