Промывка мозгов

Все эти длинные отклонения по их кажимости были всего лишь подходом к плевому моему вопросу, который напрямую завязан на суггестию, на грезы, и как раз на произвольность представления, т.е., не на жизнь, а уже как раз на «волю жизни», которую и нужно сделать нашей «волей над жизнью» через «волю к жизни». Т.е. возвратимся немного назад и напомним, что в состоянии пробуждения уход в метальные и астральные тела из анатомического делается с шумом или голосами. Каждый из нас знает это по тому звонку будильника, который звенит вначале в голове, и лишь затем через мгновение рядом с головой. Где искать нейрофизиологический механизм предвосхищения действия в рефлекторном кольце Анохина -- очевидно в темени (виске). Где у нас анатомическое седалище вещих снов будет вопросом для Лешли и его отказе найти любые седалища. Итак, после ноченьки кошмаров давайте встанем еще не с той ноги. Ведь кажется особой тайны не имеется в том достаточно хорошо известном факте, что самое яркое, самое впечатляющее сновидение в момент пробуждения, которое должно было бы запомниться навеки вечные, помнится лишь какое-то кратчайшее мгновение, а потом напрочь исчезает, и уже через секунду его очень трудно вспомнить. Точнее его вообще невозможно вспомнить, потому что оно не просто же исчезает, оно замешается на что-то другое, на другой сон, явь, кино, ТВ. Т.е., что же такое нейрофизиология ложных подстав представлений грез? Подстава на подставу. При этом, если такая подстава сработала и мы помним лишь ее, и это помним будет как раз в забыли даже и про нее, и не помним самого нашего просоночного сновидения, то в этом наш нормальный день. Но вот если мы хотя бы чуть чуть зацепились за сновидение пробуждения, то мы встали не с той ноги, и у нас (как и при ночном кошмаре) весь день все будет из рук валиться. Мы весь день (а может и неделю, а то и целую луну) будем безуспешно пытаться вспомнить что-то, не зная ни того, что мы хотим лишь вспомнить, ни что именно мы хотим вспомнить. Наспать кобылью голову злата под подушкой будет лишь цветочками меркания ночью с повязкой на глазах, а здесь ягодки срезивания в исках днем с огнем.

Вопрос-то будет заключаться в том, что мы будем пытаться вспомнить предвосхищающий, вещий сон, мы будем весь день искушаться искусом Гадины, пытаясь увидеть перед собой ту ситуацию, которую видели во сне. В том, что у нас может возникнуть какая-то ситуация, которая будет чем-то напоминать вещие грезы можно не сомневаться - это же ассоциации, а они на то и ассоциации, что это равные друг другу подставы и по любому подобному и по всякому бесподобному признаку, и тогда перед глазами за мгновение мелькнет целый длинный сон, а то и вся британская энциклопедия (ассоциативная память слишком уж быстрая, для нормального просмотра ее фильмов, в ней в одном 25 кадре может оказаться сразу 25 миллионов кадров). Ситуация всем известна, или мы сами начинаем рассказывать другим, или другие нам, что мы такую жизнь уже прожили, что все это уже с нами было, что это нам показывали похитившие нас УФО-шники, которые нам затем промыли память о своем визите, и т.д. и т.п. Известный всем психологам «принцип велосипедиста: «Ой, столб впереди, сейчас врежусь!» и … ну, о чем предупреждают тех, кто любит ходить к цыганкам погадать? «Не гадай, девка, в жизни на судьбу по картам, прогадаешь, женка, всю твою жизнь по чужой судьбе на картах». Кто же сказал, что надо знать то, что будет с тобой завтра? Может заявивший это все же забыл о том, что всякий, кто узнает закономерность воли за случайностью жизни, тот тут же выйдет своей жизнью из божественной воли, и окажется, соответственно, в богооставленности. Правда можно быть уверенным как раз в том, что и при этом воспоминании мелькнувшего за мгновение сновидения опять произошло замещение самого вещего сна по ассоциации на ту самую подставу, какой он был заменен исходно при пробуждении, и мы опять оказались лишь в той же самой ситуации уже при свете дня, с которой начали наше пробуждения в несусветности зари - было нам вещее видение, точно было, да сплыло, ибо вещая ассоциация всегда ускользает от ее запоминания. И тогда мы начинаем работать с ложью сравнения несравнимого, начинаем опять возиться с подставой под вещее видение, пытаясь найти что-то сравнимое в несравненном. Какие стрессы бывают при этом «встать не с той ноги»? Те самые, что в работе с ложью, с галлюцинациями, с глюками, которые неизбежно приведут как к известной всем медленно-волновой гипер-ритмической волновой активности мозга экстрасенсов, так и к выделению опиниатов мозгом и нашему кайфу, когда под наркозом наркотика мы любую ситуацию примем за наш вещий сон, ибо лишь кайф станет тем, что нам нужно.