История нравов России. Восток или Запад?

В послепетровское время нравы офицеров-гвардейцев на­чинают изменяться в сторону усиления тяги к роскоши. Ведь они стали держать при себе своих крепостных и, в зависи­мости от состояния, иногда жили весьма роскошно и с блес­ком. Многие из них, принадлежащие к аристократическим кругам, выезжали в свет, веселились на балах и маскарадах. Офицерам полагалось ездить четверкой цугом; наносить ви­зиты пешком для гвардейского офицера считалось крайне неприличным. В чине бригадира и выше нужно было ездить шестеркой. Князь П.Долгоруков приводит следующий ти­пичный пример: «Однажды, в царствование императрицы Елизаветы Петровны, сенатор князь Одоевский, известный своей нечистой игрой в карты, вернулся домой очень взвол­нованным. «Представьте себе», - объявил он гостям своей жены, - «что я только что видел - сенатор Жуковский в наемном экипаже четверкой вместо шестерки! Какое непри­личие! Куда мы идем?..» (104, 24).

До принятия Екатериной указа о вольности дворян мно­гие из гвардейских офицеров и унтер-офицеров добывали себе свидетельства о болезни и жили в Москве или в усадь­бах провинции в постоянно возобновляемом отпуске. Они про­сто покупали себе разрешение на такой отпуск, и если не было у них наличных денег, то они платили, не стесняясь и не заду­мываясь, крепостными. «Дарили одну, две, три семьи, - от­мечает П.Долгоруков, - считая эту плату людьми делом совершенно обыкновенным и естественным» (104, 24). Та­кое отношение офицеров-дворян, характерное для всего дво­рянского сословия, приводило к тому, что дворянин в соци­ально-нравственном плане был как бы «зеркальным» двой­ником крепостного-раба, т.е. крепостной и дворянин - «близ­нецы-рабы». Перед нами уникальное явление, а именно: су­ществование гармонического отношения, хотя и уродливого по своей сути, между крепостным-рабом и дворянином-ра­бом! Достаточно привести случай с фельдмаршалом С.Ф.Ап­раксиным, который играл в карты с гетманом Разумовским и смошенничал. Тот встал, дал ему пощечину, затем схватил за ворот камзола и хорошо его поколотил руками и ногами. С.Апраксин молча проглотил обиду, не посмев потребовать удовлетворения у брата тайного супруга Елизаветы Петров­ны. Несмотря на свою огромную физическую силу, С.Апрак­син просто-напросто жалкий и трусливый раб, только вель­можный раб, низкий, двуличный, с присущими ему привы­чками к клевете, интриганству и воровству. И таковым он стал благодаря неограниченной власти над своими рабами-крепостными. Нелишне заметить, что часть дворян по своему происхождению является холопами-рабами и поэтому им труд­но было «выдавить из себя раба», по выражению А.П.Чехова. Такими же были и офицеры-дворяне; их рабская натура про­являлась в отношении к солдатам и крепостным и в XIX веке. На нравы гвардейских офицеров наложила отпечаток эпо­ха «дворцовых переворотов», о которой уже шла речь. Уже в 1725 году, буквально после того, как перестало биться сердце Петра Великого, гвардейские полки впервые решили вопрос о престолонаследии. Преображенцы и семеновцы явились во дворец и высказали тем самым пожелание о том, чтобы на престол взошла Екатерина I, заслужившая уважение и пре­данность их, видевших ее в походах и праздниках рядом с их предводителем.