История нравов России. Восток или Запад?

Фельдмаршал Б.Х.Миних отмечает, что императрица Анна «любила порядок и великолепие, и никогда двор не управлялся так хорошо, как в ее царствование» (16, 58). Зимний дворец, пос­троенный Петром, показался ей слишком тесным, и она выстроила новый, трехэтажный, в 70 комнат разной величины с тронной и театральными залами. В последние годы царствования Петра весь расход на содержание двора составлял около 186 тыс. руб.; при Анне с 1733 г. только на придворный стол тратилось 67 тыс. руб. (общая же сумма расходов на двор равнялась 260 000 руб.).

Императрица Анна была страстной охотницей и любитель­ницей лошадей; она ловко ездила верхом и стреляла из ружья, не промахиваясь по птице на лету. Для нее был устроен обшир­ный манеж и заведен конюшенный штат из 379 лошадей и еще большего количества состоявших при них людей (содержание придворного конюшего ведомства обходилось в 100 тыс. руб. в год). Придворная охота, совсем упраздненная при Петре, при Анне была громадна, и русские послы в Париже и Лондоне среди важных дипломатических дел должны были исполнять императорские поручения по закупке целых партий загранич­ных собак охотничьего типа, за которые платились тысячи рублей. Роскошь при дворе заражала и высшее общество; по­явилось щегольство в одежде, открытые столы, неизвестные до того времени дорогие вина (шампанское и бургундское). С растущим великолепием в придворный обиход все более про­никает искусство, облекая роскошь в изящные и элегантные западноевропейские формы. В основном же, роскошь тогдаш­него двора проявлялась в ярких, богатых платьях, не всегда отличавшихся изяществом, элегантностью, причем женские и мужские костюмы не отличались друг от друга. При Анне появилась при дворе итальянская опера; устраиваются и рус­ские спектакли, в которых актерами выступают воспитанники шляхетского кадетского корпуса. Придворный балетмейстер Ланде вводит грацию и изящество в чинные и церемонные менуэты, которым с увлечением предается придворное общес­тво; нужно иметь крепкое здоровье, чтобы выдерживать бес­конечные увеселения (придворный маскарад в Москве в 1731 г. длился 10 дней).

Роскошь стала обязанностью при дворе, придворные ду­мали только о том, как бы набить себе карманы и блеснуть великолепием. Наряду с этим, как отмечают князья М.Щер­батов и П.Долгоруков, «подлость и низость развиваются не­обычайно», «обстоятельствами правления и примерами двора злые нравы учинили» (133, 98) Придворные, привыкшие к грубому и бесчеловечному обращению со стороны императри­цы Анны и ее фаворита герцога Бирона (при нем был развит шпионаж за знаменитыми семействами, и малейшее неудо­вольствие всесильным фаворитом приводило к ужасным пос­ледствиям), сами становились извергами. Иностранцы, выро­сшие в среде с совершенно иными нравами, при дворе Анны «ста­новились такими же варварами» (104, 136). Самым жестоким из них был граф Огтон-Густав Дуглас, бывший шведский офи­цер: он сек людей в своем присутствии и изодранные спины приказывал посыпать порохом и зажигать. Стоны и крики за­ставляли его хохотать от удовольствия; он называл это «жечь фейерверки на спинах». Тот же принц Людвиг Гессен-Гомбургский сек в своем присутствии крепостных лакеев своей жены; такого рода примеров можно привести достаточно много. Если такие деяния совершали придворные и высокопоставленные лица, то что же должны были проделывать в глухих уголках России грубые и необразованные офицеры и помещики? Наши предки считали, что все эти жестокости и грехи можно компен­сировать постами, молитвами и пудовыми свечами у икон.