История нравов России. Восток или Запад?

Чуть более века тому назад все проститутки в Импера­торской России делились на три категории - «жрицы люб­ви» публичных домов (всего таких домов насчитывалось 1216, число их обитательниц - 7840 человек), «одиночки» или «квартирные проститутки» (для приема клиентов их обязы­вали нанимать помещения, их число составляло 9763 челове­ка) и «тайные», нелегальные проститутки из развратных при­тонов, не поддающихся медицинскому и полицейскому кон­тролю (109, 38-39). Многие из них принимали у себя несо­вершеннолетних юнцов, хотя это и запрещалось законом.

В прошлом и начале нашего века в императорской Рос­сии (как и во Франции, Англии, Германии, Австро-Венгерс­кой монархии) процветает утонченная хореографическая проституция. Такие названия, как «Бальный зал», «Орфеум», «Танцкласс», «Аркадий» и др., весьма четко обозначают очаги данного вида проституции. О тесной связи проституции с тан­цами свидетельствует, например, интересное сообщение врача Архангельского в 1897 году на петербургском конгрессе по борьбе с сифилисом (именно тогда в стране широко начал распространяться сифилис). Он отметил, что в Туле, извест­ной своими оружейными заводами и серебряными изделиями, нет танцевальных школ и что молодые люди обоего пола по­сещают публичные дома, Чтобы научиться танцам. Аналогич­ные явления встречались также в Петербурге и Москве.

В начале нашего столетия в Петербурге наряду со 197 до­мами терпимости было зарегистрировано официально 5276 проституток (по оценке петербургских статистиков реальная цифра в пять раз больше) (321, 13). Приведем в качестве одной из «язв» Петербурга ресторан «Квисисана», чье опи­сание превосходно дано одним из репортеров рубежа столе­тий Ю.Ангаровым в одноименном очерке. Данное учрежде­ние располагалось на углу Троицкой и Невского, представ­ляя по внешнему виду ресторанчик дурного вкуса с тухлыми котлетами на маргарине, разбитым пианино и жидким кофе. Посетители идут сюда не закусывать, а чтобы принять учас­тие в оргиях с «жрицами любви»; в полночь около «Квиси­сана» толпятся представители золотой молодежи, все подо­нки общества: коты, сутенеры, хлыщи, жуиры, фаты, сту­денты, офицеры, чиновники разных ведомств, инженеры; все одеты в модные и изысканные костюмы. Наступает момент и вся толпа врывается в ресторан и пред нами открывается зрелище не безобразнее и не ужаснее Дантова ада. Последу­ем за Ю.Ангаровым и увидим следующее.

Ресторан состоит из двух больших и двух маленьких ком­нат, сообщающихся между собой. В них тесным кольцом расположены столики, так близко, что сидящие рядом каса­ются друг друга спинами, т.е. теснота невероятная. Все толкут­ся, медленно движутся, останавливаются, кружатся, толкаются, ссорятся. Зрелище напоминает знаменитое вавилонское столпотворение и смешение языков. За столиками сидят жен­щины со своими любовниками или приятелями, ибо по рес­торанному статусу женщин одних не пускают. Невозможно описать цинизм поз, жестов и разговоров. Столы уставлены вином, пивом, пирожками, антрекотами; кое-кто распивает водку из рукава.