История нравов России. Восток или Запад?

«Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,

Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,

Стенаньем, криками вакханки молодой,

Когда, виясь в моих объятиях змией,

Порывом пылких ласк и язвою лобзаний

Она торопит миг последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!

О, как мучительно тобою счастлив я,

Когда, склонялся на долгие моленья,

Ты предаешься мне нежна без упоенья,

Стыдливо-холодна, восторгу моему

Едва ответствуешь, не внемлешь ничему

И. оживляешься потом все боле, боле -

И делишь наконец мой пламень поневоле!»

Пламенная вакханка - жрица секса - оттеняется стыдли­во-холодной русской женщиной: выше сладострастья - счастье мучительное, дороже страсти - нежность. Такое тол­кование любви у поэта весьма близко к народному. В рус­ском народе говорят «жалеть» - в смысле «любить»; любо­вные песни называются «страдания». В отношении женщи­ны к мужчине преобладает материнское чувстао: пригреть горемыку, непутевого, она уступает ему не столько из-за сек­суальной пылкости, сколько из-за наплыва сочувствия и неж­ности. Точно также и в русском мужчине сладострастие от­нюдь не является всепоглощающим.

Для русской эротической любви и жизни характерны два типа любви и женщин, как это показал Г.Гачев в своей рабо­те «Русский Эрос». Один тип любви - это океан нежности и жалости, и тогда перед нами белотелая, белобрысая краса­вица: красивая, глаза, как у русалки, завораживающей се­верной красавицы; светлоокая, она и уводит душу в север­ную космическую бесконечность. Другой тип женщины (и одновременно любви) - это бледные, худощавые и черно­глазые красавицы, любовь у них находится под прессом тянучей жизни, долготерпения и кончается катастрофическим взрывом с разметанием всего и вся (62, 237). Архитип этой страстной женщины в России увидел и воспроизвел на по­лотне Суриков в образе боярыни Морозовой, а в литературе он представлен Татьяной Лариной и Анной Карениной, тог­да как архитип северной красавицы - это Ольга в «Евгении Онегине».

Богатый мир человеческих эмоций, связанных с любов­ными желаниями, предстает перед нами в заговорах и закли­наниях русского народа. Вот один их типичных образцов любовного заговора: «Во имя Отца, и Сына, и Святого духа. Стану я, раб Божий (имярек), благословись, пойду пере­крестясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чис­тое поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска. Я той тоске, раб Божий (имярек), помолюся и поклонюся: о, сия тоска, не ходи ко мне, рабу Божию (имярек), поди тоска, навались на крас­ную девицу, в ясные очи, в черные брови, в ретивое сердце, разожги у ней, рабы божией (имярек), ретивое сердце, кровь горячую по мне, рабе Божием (имярек), не могла бы ни жить, ни быть. Вся моя крепость, аминь, аминь». (92, 311 - 312). Аналогичные заговоры произносили и девушки.