История нравов России. Восток или Запад?

К малым праздникам относились праздники, справляе­мые одной деревней, а не волостью или приходом, «преддве­рие» или продолжение больших праздников, а также поле­вые праздники: «Ссыпки со всего села на еду после пашни и посева», «Окончание молотьбы празднуется как семейный праздник», «Дожинки - женский праздник» и т. д. (19, 138). Число малых праздников увеличивалось за счет разно­образных религиозно-магических обрядов, сливавшихся с бытовым православием и происходивших в будни (делая эти дни полупраздниками), что отразилось в пословице: «Сколько дней у бога в году, столько святых в раю, а мы, грешные, им празднуем».

Сам праздник содержит идею вечности, поэтому любой праздник сопровождался преображением всей будничной об­становки и внешнего облика людей: убирали и мыли в избе, ставили в божницу праздничные иконы, надевали лучшую одежду, меняли приветствия и обращения друг к другу (пре­обладали величания по имени-отчеству), содержание разго­вора (о насущных хозяйственных делах предпочитали не го­ворить) и пр. «Праздничное поведение взрослых заключалось, - отмечает Т.Бернштам, - в следующем: полная праздность («день свят, и дела наши спят»); постоянное столованье с приемом гостей и хождением в гости; питье и пение песен. Несоблюдение этих норм поведения определялось понятием греха» (19,142). Картина посещения церкви в прошлом столе­тии во время больших церковных праздников поразительно напоминает таковую же во времена Владимира Мономаха: в церкви пусто, а толпы людей находятся на игрищах.

Для праздников характерно то, что мужчины и женщины «гуляли» отдельно: в гостях сидели за разными столами, переходили из дома в дом своими группами, пели свои песни - в определенное время и в соответствующих местах; понятно, что разгул праздника нарушал все границы, когда мир вы­ворачивался наизнанку. Исследователи указывают и на су­ществование общинных праздников особого рода, когда до­пускалось ритуальное половое общение взрослых, о чем сви­детельствует такое выразительное сообщение конца XIX в. из Вятской губернии: «Во время братчин в Хорошевской волос­ти совокупляются в близких степенях родства: сноха с деве­рем, свекром, близкие родственники. Бывали такие случаи и с родными - братья с сестрами (все женатые) и грехом не считали» (19, 144). Такого рода сообщения довольно боль­шая редкость, но косвенных, символических, данных о сле­дах праздничного «свального греха» имеется достаточно. Они относятся главным образом к масленице и Иванову-Петрову дням - обычай типа масленичного «целовника» молодушек, эротических «шуток» над не успевшими пожениться в мясо­ед, Ярилиных игрищ, в которых участвовали взрослые и совершеннолетняя молодежь и пр.