История нравов России. Восток или Запад?

Еще в 1702 году по приказу царя в Москве на Красной площади был выстроен театр, где выступали немецкие акте­ры во главе с неким Кунстом, получившеим пышное назва­ние «Царского величества комедиантской правитель». У него обучались лицедейству русские ученики, но комедийному делу они учились мало, а больше гуляли и бражничали: «непре­станно по гостям в нощные времена ходя, пьют и в рядах торговых людей емлют в долги и денег не платят, и всякие задоры с теми торговыми и иных чинов людьми чинят, при­дираясь к безчестию, чтобы с них что взять нахально... а иным торговым людям бороды режут для таких же взятков» (124, 643). За такое поведение и нравы комедиантов не ми­ловали, секли батогами за плутовство и пьянство.

Царица Прасковья в Москве имела домашний театр, чьи актеры обязаны были разносить афиши знатным персонам; если же они при этом клянчили подачки, то их за это нака­зывали батогами. По отзыву Берхгольца, театр устроен «очень изящно», однако зрители «оставались в совершенных потем­ках» из-за плохого освещения. «В прошлый раз, - жало­вался Берхгольц, - у меня стянули из кармана табакерку, а в нынешний у Альфельда и капитана Ф.-Ильгена вытащили шелковые носовые платки» (124, 643). Такая же ситуация и в театре на Красной площади, где во время представления в толпе затевают ссоры, обчищают карманы и курят, что за­прещено; и подъячим посольского приказа (он ведал коме­дийным делом) приходилось иметь много хлопот и забот.

Петр Великий из всего стремился извлечь пользу, поэто­му он ставил перед театром задачу осмеяния привереженцев старомосковских нравов и обычаев. В некоторых «издевных» пьесах бичевались взяточничество приказных и другие язвы тогдашнего общества, однако такого рода воспитательная работа осуществлялась спорадически, случайно. Ведь сам царь отнюдь не был большим охотником театральных развлече­ний, хотя и считал их необходимыми, ибо так принято и на Западе; театр для него был одним из «курьозите».

И тем не менее на устройство театрализованных празд­неств у бережливого царя уходило немало денег. «Эти траты не должны однако удивлять читателя. Петр, знавший цену каждой копейки и далеко не принадлежавший к числу сто­ронников внешнего блеска жизни, был все же современни­ком Людовика XIV и регента Франции герцога Орлеанско­го, окружавших себя, как известно, необыкновенною пыш­ностью; как современник этих лиц, задававших тон европейским дворам, он не мог не чувствовать желания показать многочисленным иностранцам, бывавшим по делам в Моск­ве и Петербурге и разносившим молву о России по свету, что русский двор в подобающих случаях не отстает от других дворов, обладая средствами и уменьем веселиться так, как веселились в Европе. Наконец, праздники, устраивавшиеся Петром, имели и еще одну сторону: при неимоверных тру­дах и тяготах, возлагавшихся на народ во имя высших госу­дарственных интересов, требовались дни отдыха и развлече­ний» (124, 644 - 645). Это нужно было и «на троне вечному работнику» - самому государю, причем эти развлечения со временем теряли свою грубость и рафинировались.