Доктор Бадмаев. Тибетская медицина, царский двор, советская власть

По всеобщему мнению, отец был добрый человек, помогал бед­ным. Конечно, он был богат, но не все богатые делали это. И свое богатство он нажил колоссальным трудом. Он мало спал и, когда кто-нибудь жаловался на бессонницу, говорил: «Счастливый! Если б я мог вовсе не спать! Сколько бы я еще успел сделать!» Бывали у него вспышки гнева, он повышал голос, но никакой брани не помню, кроме трех слов: «дурак», «болван», «осел», употребляемых в крайних случаях. Он располагал к себе людей и в первую очередь больных, своих пациентов. Доктор он был замечательный... Окру­жающие люди любили его. Работал, не требуя тишины в доме. Ни вина, ни табака для него не существовало. Он содержал несколько стипендиатов из числа бурят, монголов, учившихся в Петербурге на деньги отца.

...Петр Александрович, или Петсан, как называла его мама, был человек мыслящий. По рассказам мамы, он критиковал и министров, а при имени императора лишь разводил руки. Но не осуждал. Не потому, что боялся, он был очень смелый человек, как показали дальнейшие события, но царь для него был нечто святое. Как ни странно, но в этом отношении отец и Кулюша были похожи: она боготворила царя.

Акулина Яковлевна прожила долгую жизнь и умерла на девя­ностом году перед Отечественной войной. Она жила у нас в доме. В ней как-то интересно сочетались старина и современность. О паре она, и верно, жалела, но весьма и весьма интересовалась тем, что творилось вокруг. Помню, приникнет к нашему радио­приемнику Си-235 и слушает...

Каждое лето в гости к Акулине Яковлевне из Нижнего Новго­рода приезжали дочь Маня с зятем и две внучки, девочки постарше меня. Дочь Маня всякий раз уговаривала мать переехать жить в Нижний. Но Акулина Яковлевна так любила маму, что не реша­лась оставить наш дом...

Записки эти веду непоследовательно, выстроить их нет вре­мени: работа, полторы ставки, внуки... Я — бабушка, сама даже не верю этому. Но я почувствовала необходимость вести записи после смерти моей мамы. Как теперь я ощущаю ее отсутствие! Мама была удивительный человек, фанатично преданный отцу и его делу — врачебной науке Тибета... Она мне не раз рассказывала странный случай, происшедший с ней.

За несколько месяцев до родов моя мать выехала за границу. По дороге из Швейцарии в Париж она подошла к кассе, прося дать билет первого класса. Кассир просунул в окошко билет, сказав по-французски, что дает третий класс. Мама вернула ему билет, тре­буя первого класса. Начался спор. Кассир сказал: «Мадам, езжайте в третьем классе... Уверяю вас, не раскаетесь». Мама махнула рукой и взяла то, что дали. И это спасло ее жизнь.