|
Да, несмотря на все написанное о нем, на старательные попытки многих и многих разобраться, в чем же "терапия" Эриксона и почему она столь эффективна, флер таинственности по-прежнему окружает его способ врачевать души. Хейли, учившийся у Эриксона более двадцати лет, на первом эриксоновском конгрессе так и высказался: "Дня не проходит, чтобы я не использовал в своей работе что-нибудь из того, чему научился у Эриксона. И все же его главные идеи я лишь схватил. И думаю, если бы я глубже понял Эриксона, когда он объяснял, как менять людей, я бы значительно обновил свои приемы". Пытаясь приподнять покров тайны, окутывающий эту личность, оценить вклад Эриксона в развитие психиатрии и его значение для нашей психотерапевтической практики, мы прежде всего поражаемся иронии эриксоновской судьбы. Во многих отношениях возможность Эриксона проявить себя была ограничена чрезвычайно, если сравнивать почти с каждым из нас. Он страдал дислексией, нарушением слуха, цветовой слепотой. В семнадцать лет парнишка с фермы в штате Висконсин заболел полиомиелитом, повторно – редчайший случай – поразившим его в возрасте пятидесяти одного года. Последние тринадцать лет жизни, когда многие учились у него, когда его ученики уже стали знаменитыми, Эриксон был прикован к инвалидному креслу. Развивать способность двигаться, владеть речью (на это он затратил целую жизнь) Эриксону приходилось с частично парализованными губами, смещенным языком, половиной диафрагмы – другую сковала болезнь. Первый приступ полиомиелита привел почти к полному параличу. Если верить рассказам о выздоровлении, надо признать, что Эриксон отнесся к своей болезни с удивительным присутствием духа и непреклонной решимостью одолеть ее. Он не был раздавлен, наоборот, физическая немощность стала для него теми "лабораторными условиями", в которых Эриксон и развил свои способности, сделавшие его несравненным психотерапевтом: необычайную наблюдательность, глубокое проникновение в микропроцессы, из которых складывается навык, волевое "включение" запасной, обычно недооцениваемой энергии организма. В книге "Исцеление гипнозом" Эрнест Росси упоминает почти академическую отстраненность, с которой юный Эриксон вникал в свое состояние. Росси пишет о том, как парализованный юноша открыл для себя "главные идеомоторные принципы гипноза... когда мысль или идея движения может повести к автоматизму действительных телодвижений", и о том, как "Милтон, напитывая себя воспоминаниями о своих ощущениях, пробовал заново научить подвижности свое тело. Он часами смотрел, например, на свою руку и вспоминал, что ощущали пальцы его руки, хватавшей вилы. Постепенно он обнаружил, что пальцы начали подергиваться и слабо, несогласованно двигаться. Он не отступал, пока движение не сделалось явным, и уже смог сознательно контролировать работу пальцев. — 47 —
|