|
К концу жизни из-за недугов Эриксон сократил деловые встречи с группами специалистов, приезжавших со всех концов страны к нему домой в Феникс на семинары. Что это были за встречи? Работая даже с несколькими людьми одновременно, Эриксон умел установить необычайный по глубине контакт с каждым. Причина тут не столько в непринужденности Эриксона при общении с людьми своей профессии, сколько в его даре быть, говоря словами Роберта Мастерза, "всецело с вами – чему, прожив жизнь, научаются единицы". Рассказ семейного терапевта Нила Шиффа о семинаре с Эриксоном даст понять, что вы испытываете в присутствии этого человека. "Я заметил сразу сидевшего справа от меня в инвалидном кресле и безмятежно глядевшего в окно уж не знаю, на какие красоты, сухонького, седого старичка с аккуратно подстриженными усами, одетого во что-то вроде пижамы пурпурного цвета. Я был потрясен. Я быстро прошел к стулу и сел. Несколько минут – и фигура в инвалидном кресле неожиданно ожила. Посмеиваясь, явно довольный собой, человек задал вопрос: "В чем дело?" – и невинно добавил: "Мы все тут враги". Он, кажется, был уже совсем не тем, кого я увидел, не съежившимся калекой – другим человеком. Семинар начался. Никто не представился. Эриксон передал мне лист бумаги и попросил кратко указать биографические сведения. Я еще только приходил в себя от потрясения, испытанного при виде этого необыкновенного человека, когда услышал, как он очень отчетливо выговорил фразу, которая, несомненно, относилась ко мне. Но он не смотрел в мою сторону. Казалось, слова слетают не с его губ. Казалось, голос идет из пустоты в центре комнаты. Ощущение было ни с чем не сравнимое, я пришел в замешательство. Не осведомленный о разыгрываемом действе, я сидел, как воды в рот набрав, и оглядывал комнату. Фраза прозвучала в форме вопроса, но никто из присутствующих, кажется, не собирался на нее отвечать. Следующие пятнадцать минут он, похоже, читал мои мысли. Возможно, и с другими участниками семинара он поступал так же – не знаю, не спрашивал. А говорил он о нескольких важных событиях в моей жизни, причем описывал все в подробностях. Потом сделал несколько таких замечаний, будто знал, о чем я думал накануне вечером... что меня беспокоило. Пораженный, полностью в его власти, я четыре с половиной часа слушал этого человека". В сфере семейной терапии воздействие Эриксона особенно заметно, когда речь идет о различных детально продуманных терапевтических стратегиях. Мнение об Эриксоне как о непревзойденном стратеге в психотерапии – отправная точка в книге Хейли "Необыкновенная терапия", хотя Хейли и подчеркивает, что "Эриксон не создал метода... Если какой-то прием не работал, он пробовал другие, пока не находил нужный". — 51 —
|