|
Вполне естественно, что он ищет люки и щели,
чтобы проникнуть вглубь личности. Один из этих
люков — любовь. Напрасно женщина, претендующая
на утонченность, пытается нас обмануть. Мы знаем,
что она любила имярек. Имярек глуп, бестактен, оза-
бочен только своим галстуком и сиянием своего
«Роллс-Ройса».
II
(ПОД МИКРОСКОПОМ)
Немало возражений можно выдвинуть против тези-
са о том, что сердечные пристрастия обнажают наше
истинное лицо. Не исключено, что будут высказаны
и такие, которые раз и навсегда опровергнут гипотезу.
Однако те, что мне приходилось выслушивать, предста-
вляются малоубедительными, недостаточно обосно-
ванными и взвешенными. Сплошь и рядом упускают из
виду, что психология любовных влечений проявляется
в мельчайших подробностях. Чем интимнее изучаемая
психологическая проблема, тем большую роль в ней
играет деталь. Между тем потребность в любви принад-
лежит к числу самых интимных. Пожалуй, более интим-
ный характер имеет лишь «метафизическое чувство», то
есть радикальное целостное и глубокое ощущение мира.
Оно лежит в основе всех наших устремлений. Оно
присуще каждому, хотя далеко не всегда отчетливо
выражено. Это ощущение включает в себя нашу пер-
404
ЭТЮДЫ O ЛЮБВИ
вую неосознанную реакцию на полноту реальности,
живые впечатления, оставляемые в нас миром и жи-
знью. Представления, мысли и желания прорастают
из этой первой реакции и окрашиваются ею. У лю-
бовного влечения немало общего с этим стихийным
чувством, которое всегда подскажет, кому или чему
посвящена жизнь нашего ближнего. Именно это
и представляет наибольший интерес: не факты его
биографии, а та карта, на которую он ставит свою
жизнь. Все мы в какой-то мере осознаем, что в со-
кровенных глубинах нашего «я», недоступных для
воли, нам заранее предначертан тот или иной тип
жизни. Что толку метаться между чужим опытом
и общими рассуждениями: наше сердце с астральной
непреклонностью будет следовать по предрешенной
орбите и, подчиняясь закону тяготения, вращаться
вокруг искусства, политических амбиций, плотских
удовольствий или же денег. Сплошь и рядом ложное
существование человека в корне противоречит его
истинному предназначению, приводя к достойному
изумления маскараду: коммерсант на поверку оказался
бы сладострастником, а писатель — всего лишь по-
литическим честолюбцем.
«Нормальному» мужчине нравятся практически все
встречающиеся на его пути женщины. Это, бесспорно,
подчеркивает напряженность выбора, проявляемого
в любви. Необходимо лишь не путать «влечение»
с «любовью». Когда мужчина мельком видит хоро-
шенькую девушку, она вызывает влечение на пери-
ферии его чувств, куда более порывистых — надо воз-
дать ему должное,— чем у женщины. Как следствие
этого волнения возникает первое побуждение — не-
вольный порыв к ней. Эта реакция настолько невольна
и безотчетна, что даже Церковь не решалась считать
ее грехом. Некогда Церковь была замечательным пси-
хологом; прискорбно, что на протяжении двух по-
следних столетий она утратила свои позиции. Итак,
она проницательно признала безгрешность «первых
побуждений». В том числе и влечение, тягу мужчины
ко всем встретившимся на его пути женщинам. Она
понимала, что с этим влечением непосредственно свя-
зано все остальное — как плохое, так и хорошее, как
порок, так и добродетель. Однако выражение «первое
— 296 —
|