|
402
ЭТЮДЫ О ЛЮБВИ
приобретает новую форму. Надо воздать должное
вмешательству чудодейственных сил нашего духа. Но
при этом желательно не поддаваться иллюзиям и не
думать, что оно может иметь сколько-нибудь реша-
ющее значение. Если бы его масштабы были иными,
речь могла бы идти о подлинной подмене. Человек,
вся жизнь которого идет вразрез с его естественными
устремлениями, по природе своей предрасположен ко
лжи. Я встречал вполне искренних лицемеров и при-
творщиков.
Чем глубже современная психология познавала за-
коны человеческого бытия, тем очевиднее становилось,
что функция воли и вообще духа не созидающая, а все-
го лишь корректирующая. Воля не порождает, а, на-
против, подавляет тот или иной спонтанный импульс,
пробивающийся из подсознания. Стало быть, осущест-
вляемое ею вмешательство — негативного свойства.
Если же подчас оно производит противоположное впе-
чатление, то причина тому следующая: как правило,
в переплетении наших влечений, симпатий и желаний
одно из них оказывается тормозом для других. Воля,
устраняя это препятствие, позволяет влечениям, изба-
вившись от пут, раскрываться свободно и полностью.
Итак, наше «хочу», судя по всему,— действенная сила,
хотя его возможности сводятся к тому, чтобы подни-
мать затворы шлюзов, сдерживающих естественный
порыв.
Величайшим заблуждением, от Ренессанса и до на-
ших дней, было думать — подобно, например, Декар-
ту,— что наша жизнь регулируется сознанием, всего
лить одной из граней нашего «я», подвластной нашей
воле. Утверждение, что человек — разумное и свободное
существо, по меньшей мере спорно. У нас и в самом деле
есть разум и свобода, однако они представляют собой
лишь тонкую оболочку нашего бытия, которое само по
себе не разумно и не свободно. Даже идеи мы получаем
уже готовыми и сложившимися в темных, бездонных
глубинах подсознания. Сходным образом и желания
ведут себя на подмостках нашего внутреннего мира как
актеры, которые появляются из-за таинственных, зага-
дочных кулис уже загримированными и исполняющими
свои роли. И поэтому столь же ошибочным было бы
утверждать, что человек живет сознанием, рассудком,
403
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
как и полагать, что театр — это пьеса, разыгрываемая
на освещенной сцене. Дело в том, что, минимально
управляя собой усилием воли, мы живем в целом
иррационально и бытие наше, проявляясь в сознании,
берет начало в скрытых глубинах нашего «я». Поэтому
психолог должен уподобиться водолазу и уходить
вглубь от поверхности, а точнее, подмостков, на
которых разыгрываются слова, поступки и помыслы
ближнего. То, что представляет интерес, скрыто за
всем этим. Зрителю достаточно смотреть на Гамлета,
который проходит, сгибаясь под бременем своей нев-
растении, по воображаемому саду. Психолог поджида-
ет его в глубине сцены, в полумраке занавесей и деко-
раций, чтобы узнать, кто же этот актер, который
играет Гамлета.
— 295 —
|