|
То, что в превосходной степени отличает произведе-
ния Эль Греко, чье творчество принципиально «подзе-
мно», характеризует в большей или меньшей степени
любое произведение искусства прошедших времен. То-
лько люди, не обладающие утонченной способностью
проникаться вещами, могут думать, будто они в состо-
янии без особых затруднении понимать художествен-
йые творения давно минувших эпох. На самом же деле
реконструкция скрытой системы предположений и убе-
ждений, бывшей для этих творений основой, составля-
ет содержание тяжкого труда историка или филолога...
303
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
Вовсе не каприз заставляет нас отделять искусство
прошлое от сегодняшнего искусства. На первый взгляд
они кажутся однородными по своей материальной ос-
нове, как, впрочем, и со стороны вызываемых ими
чувств; однако уже поверхностный анализ позволяет
судить о полном" отличии одного и другого, при том,
разумеется, условии, если исследователь не станет при-
менять для отображения фактов одну только серую
. краску. Наслаждение искусством иных времен уже не
является собственно наслаждением,—для него свойст-
венна ироничность. Дело в том, что между собой
и картиной мы помещаем жизнь эпохи, в которую
была создана данная картина, то есть ставим челове-
ка—ее современника. От своих воззрений мы отправ-
ляемся к воззрениям иных времен и, таким образом,
сами превращаемся в некую вымышленную личность:
это она в нас наслаждается искусством прошлого.
Подобное раздвоение "личности вообще характеризует
ироническое состояние сознания. Продолжив очища-
ющий анализ этого «археологического» удовольствия,
мы неожиданно обнаруживаем, что «дегустируем» не
собственно произведение, а жизнь, в границах которой
оно создавалось и показательным проявлением кото-
рой является. Говоря более строго, объектом нашего
анализа является произведение искусства, как бы запе-
ленутое в свою собственную жизненную атмосферу.
Попытаемся прояснить сказанное на примере прими-
тивного искусства. Называя картину тех далеких вре-
мен «примитивной», мы свидетельствуем, что отно-
симся иронически снисходительно к душе автора про-
изведения, душе менее сложной, чем наша. Становится
понятным удовольствие, с каким мы будто бы смакуем
этот в одночасье постигаемый нами способ сущест-
вования, более простой, "нежели наша собственная
жизнь, которая кажется нам обширной, полноводной
и непостижимой, ибо она втягивает нас в свое неумо-
лимое течение, господствует над нами и не позволяет
нам господствовать над ней. С точки зрения психоло-
гии нечто похожее случается в нашем общении с ребен-
ком. Ребенок тоже не является бытием, относящимся
к данному времени: ребенок есть будущее. Так вот,
будучи неспособными сойтись с ним непосредственно
ни на его, ни на своем уровне, мы машинально сами
— 223 —
|