|
Нет, не сюжет служит источником наслаждения,—
нам вовсе не важно знать, что произойдет с тем или
иным персонажем. И вот доказательство: сюжет любо-
го романа можно изложить в двух словах. Но тогда он
совершенно неинтересен. Мы хотим, чтобы автор оста-
новился, чтобы он несколько раз обвел нас вокруг
своих героев. Мы лишь тогда получим удовольствие,
когда по-настоящему познакомимся с ними, поймем,
постигнем их мир, привыкнем к ним, как привыкаешь
к старым друзьям, о которых известно все и которые
при каждой встрече щедро дарят богатство души. Вот
почему, в сущности, роман—замедленный
жанр, как говорил, не помню, Гете или Новалис7.
Более того, современный роман—жанр медлительный
и должен быть таковым в противоположность сказке,
приключенческой повести, мелодраме.
Однажды я попытался уяснить себе причину того
достаточно скромного удовольствия, которое мне
доставляют полнометражные американские фильмы,
267
. ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
выстроенные в целый ряд серий, или (пользуясь вы-
спренним языком самодовольного испанского обы-
вателя) эпизодов. (Произведение, состоящее из одних
эпизодов, напоминает обед из одних -закусок или
спектакль из одних антрактов.) К немалому изум-
лению, я обнаружил, что наслаждаюсь отнюдь не
сюжетом, кстати весьма глупым, а действующими
лицами. Больше всего мне нравились фильмы с ге-
роями интересными, привлекательными. И интерес
был обусловлен не ролью, а ее удачным актерским
воплощением. Кинофильм с красивыми исполните-
лями в ролях детектива и молодой американки можно
смотреть бесконечно, не испытывая ни малейшей
скуки. Неважно, что происходит,— нам нравится, как
эти люди входят, уходят, передвигаются по экрану.
Неважно, что они делают,—наоборот, все важно,
лишь поскольку это делают они.
Обращаясь к старым романам, которые выдержали
испытание временем и до сих пор радуют читателей,
неизбежно приходишь к выводу: наше внимание при-
влекают, скорее, сами терои, а не их приключения.
В принципе можно представить себе такого «Дон
Кихота», где с рыцарем и слугой будут происходить
совсем иные приключения, и этот роман ни в чем не
уступит великому творению Сервантеса. То же отно-
сится к Жюльену Сорелю и Дэвиду Копперфильду.
ФУНКЦИЯ И СУБСТАНЦИЯ
Итак, теперь нас интересуют не сюжеты, а герои, не
действия, а лица. И здесь в качестве небольшого от-
ступления скажем, что подобный перенос внимания
совпадает с переворотом в физике и особенно в фило-
софии, который начался лет двадцать тому назад. Со
времен Канта вплоть до 1900 года преобладало ярко
выраженное стремление убрать из теории субстанции,
заместив их функциями. И в Греции и в эпоху Средне-
вековья считалось: operari sequitur esse действия—сле-
дствие и производные от сути. Идеал XIX века прямо
противоположен: esse sequitur operari суть не более как
совокупность действий, или функций.
— 197 —
|