|
Ясно одно: обращаясь к нам, древнегреческие тра-
гики предстают в масках своих героев. Можно ли
вообразить себе нечто подобное у Шекспира? Творчес-
кое намерение Эсхила, подвигающее его на создание
трагедий, лежит где-то между поэзией и теологией.
Тема его по крайней мере объединяет эстетические,
метафизические и этические моменты. Я назвал бы
Эсхила теопоэтом. Его волнуют проблемы добра
и зла, оправдания мирового порядка, первопричины.
Его трагедии—нарастающий ряд посягательств на ре-
шение этих божественных проблем. Его вдохновение
сродни порыву религиозной реформы. Он, скорее, на-
поминает не homme de lettres32, а святого Павла или
Лютера. Силою набожности он стремится преодолеть
народную веру, которая недостаточно отвечает зрелой
эпохе. В других обстоятельствах подобное намерение
не подвигло бы человека на сочинение стихов, но в Гре-
ции, где религия была более гибкой и изменчивой и где
жрецы не играли особенно большой роли, теологичес-
кий интерес мог развиваться неотрывно от поэтичес-
кого, политического и философского.
Однако оставим в покое греческую драму и все
теории, основывающие трагедию на никому не ведо-
мом фатализме, согласно которому именно поражение
и гибель героя сообщают жанру трагическую направ-
ленность.
На самом деле вмешательство рока не обязательно
и, хотя чаще всего герой побежден и ему не удается
вырвать победу из рук судьбы, он всегда остается
героем. Обратимся к эффекту, производимому траге-
дией в душе обывателя. Если он искренен, то обяза-
142
РАЗМЫШЛЕНИЯ О «ДОН КИХОТЕ»
тельно скажет, что все происходящее ему представля-
ется чем-то невероятным. Раз двадцать в течение пред-
ставления он готов был подняться с места и посовето-
вать герою отказаться от своей цели, перестать стоять
на своем. Обыватель справедливо считает, что все
несчастья протагониста происходят из-за его упорного
желания достичь намеченной цели. Откажись герой от
цели, и все уладится, и тогда, как говорят китайцы
в конце своих сказок (намекая на кочевой образ жизни,
который они вели в прошлом), можно осесть и наро-
жать много детей. Итак, рока нет, или то, что неизбеж-
но должно случиться, случается неизбежно, ибо сам
герой хочет так. Несчастья Стойкого принца33 фаталь-
ны с тех пор, как он решает быть стойким, но сам он
не фатально стоек.
Я полагаю, что классические теории страдают
здесь простым quid pro quo34 и следует их исправить,
принимая во внимание чувства, которые пробуждает
героизм в душе обывателя, чуждой всему героичес-
кому. Простому обывателю неведомы проявления
жизни; в которых она щедро себя расходует. Он не
знает, как жизнь выходит из берегов, как жизненная
сила нарушает свои пределы. Пленник необходимости,
все, что он делает, он делает только по принуждению.
Он действует лишь под влиянием внешних сил, его
поступки не выходят за рамки реакции. Ему и в голову
не придет, как ни с того ни с сего можно отправиться
на поиски приключений. Всякий движимый волею
к приключению кажется ему слегка ненормальным.
В трагическом герое он видит лишь человека, обречен-
ного на вечные муки из-за нелепого стремления к цели,
к которой никто не заставляет стремиться.
— 107 —
|