Психология конфликтного поведения

Этот подход акцентирует внимание на том, что на определенном историческом этапе происходят изменения в потенциале этнических групп, претендующих на привилегированные, престижные места, в том числе во власти; изменяются и ценностные представления групп. Подобная ситуация сложилась ранее (к 1970-м гг.) в Европе, когда менялась диспозиция в положении валлонов и фламандцев в Бель­гии; в Канаде, когда франко-канадцы стали догонять по социально­му и экономическому потенциалу англо-канадцев. Такая ситуация мо­жет сохраняться достаточно долго после заявления претензий на изменение, до тех пор, пока центральная власть сильна. Если же она теряет легитимность, как это было в СССР в конце 1980-х — нача­ле 1990-х гг., то появляется шанс не только высказать претензии, но й реализовать их. Дальнейшее развитие событий — эскалация или свертывание конфликта — во многом зависит от состояния централь­ной власти.

Как результат политического насилия следует рассматривать соци­альное и экономическое неравенство, конкуренцию на рынке труда, земли и жилья, которые зачастую перерастают в межэтнические конф­ликты. Такова природа ферганских (1988), душанбинских (1990), ошских (1991) и других подобных событий. При этом чаще всего этни­ческая общность, «подвергшаяся нападению», выступала в роли козла отпущения.

В СССР переход к демократизации, сопровождавшийся борьбой старых и новых политических элит, привел к тому, что эта борьба в полиэтническом обществе «приобрела этнополитнческую окраску». Обострение этнополитических конфликтов вызывали неумелые, непо­следовательные шаги по преобразованию государства в реальную фе­дерацию, делались попытки силой остановить дезинтеграционные тен­денции в республиках (тбилисские события 1989 г., бакинские — 1990 г., вильнюсские —1991 г.). Некоторые конфликты рассматрива­ются уже как следствие распада Союза ССР, когда в отделившихся республиках в борьбу «за свою долю политического и территориально­го наследства» вступили бывшие автономии или желавшие получить автономию (Абхазия и Южная Осетия в Грузии, ставшие незвисимы- ми в 2008 г., Приднестровье и Гагаузия в Молдове, Нагорный Кара­бах в Азербайджане). При этом нередки случаи ложного этнического конфликта, когда реальные конфликты интересов между этническими группами отсутствуют, но тем не менее возникают самые тяжкие по­следствия. Так, например, ученые не смогли объяснить, почему летом 1988 г. погромам подверглись именно турки-месхетинцы, а не другие этнические меньшинства, населявшие Ферганскую долину.