Психология конфликтного поведения

Объясняя такую стрессоустойчивость, нельзя, конечно, сбрасы­вать со счета индивидуальные качества спасателей или бойцов: тип нервной, эндокринной систем ит. д., что убедительно отмечено в ис­следованиях В. Ю. Рыбникова. Однако без актуализированной установки на мобилизацию и практическое действие люди часто те­ряют самообладание.

Историки высказывают недоумение по поводу того, что в варфоло­меевскую ночь суровые гугеноты, основа самых боеспособных частей французской армии, позволили парижским бездельникам резать себя, как баранов, не попытавшись организоваться, сопротивляться или хотя бы бежать. Психологическая атмосфера резни парализовала их волю, сформировала настроение обреченности и установку жертвы.

Структура и динамика человеческих потребностей таковы, что люди могут, потеряв волю и достоинство, впасть в животное состояние. И те же люди при появлении высокозначимых целей способны в букваль­ном смысле стоять насмерть, ложиться под танки и бросаться в огонь. При этом внешняя оценка их поступков в экстремальной ситуации как героических, преступных или просто глупых сильно зависит от того, насколько собственные ценности наблюдателя согласуются с ценност­ными координатами наблюдаемого поступка.

Что такое слухи, интуитивно кажется ясным, хотя в действитель­ности это понятие вызывает немало путаницы. Энциклопедические и толковые (неспециализированные) словари связывают его с недосто­верностью, ложностью или непроверенностью информации. При­близительно так оно и трактуется в обыденном сознании. Впрочем, иногда нечто подобное можно встретить и в специальной литературе. Феномен слухов не только известен с древних времен (до возникнове­ния городов-государств выделять слухи в самостоятельную категорию информационных сообщений, наверное, бессмысленно), но и издавна использовался в целях идеологической и политической борьбы, особенно в войнах.

В книге крупного американского специалиста по психологической войне П. Лайнбарджера приводится неожиданный факт из истории России. В русских летописях и даже в современном русском языке сохранились свидетельства необычайной многочисленности монголо­татарских войск («тьма-тьмущая»), хотя, согласно данным истори­ческой демографии, они никак не могли быть столь многочисленны. По всей видимости, монгольские полководцы мастерски вели спец- пропаганду, распространяя деморализующие противника слухи-пу­гала, разжигая по ночам гораздо больше костров, чем было практи­чески необходимо, и т. д.