|
научными методами особые свойства нервной ткани. Самый крупный физиолог XVIII века - Галлер - вводит такие по- нятия, как мышечная сила, нервная сила, "темные (неосознанные) вос- приятия". Они указывали на свойства организма, столь же доступные объективному изучению, как и другие атрибуты материи. Правда, за пределы сенсомоторного уровня, к высшим проявлениям работы ор- ганизма богобоязненный швейцарец Галлер выйти не отважился. Это стало делом французских философов. Первым выступил Ла- метри, ставший на путь самоотверженной борьбы с верой в бессуб- стратное сознание, Ламетри считал себя преемником Декарта, Разделение рефлекса полагая, будто разграничение последним и принципа материаль- двух Субстанций Представляло Всего ЛИШЬ ной обусловленности "стилистическую хитрость", придуманную поведения для обмана теологов. Вдохновленная идеями Декарта-физика работа по изучению органи- ческих основ поведения не прошла для философского материализма даром. Распространив (и своем посвященном Галлеру трактате "Чело- век - машина", само название которого звучало как боевой лозунг) принцип машинообразности на человеческое поведение, Ламетри свел картезианское "мышление" к телесной субстанции, понятой не столько по-декартовски, сколько по-галлеровски. Галлер в объяснении свойств организма не решился идти далее при- знания за материальным телом способности ощущать и реагировать. Мышление и волю он по-прежнему относил к бессмертной душе. Но французские материалисты, исходя из сенсуалистических посылок ("Нет ничего в мышлении, чего бы небыло в чувствах", - училЛокк), отстаивали иной взгляд. Они доказывали, что нет таких умственных процессов, которые живое тело не могло бы произвести в силу своей материальной организации. Этот вывод, для современной психологии аксиоматический, в XVIII веке означал бесстрашное разрушение тысячелетних догм, по- лемика вокруг которых приобрела в накаленной атмосфере предре- волюционной Франции политический характер. И хотя естественнонаучный опыт еще не проник за пределы раз- дражимости и чувствительности организма, идеи французских мате- риалистов побуждали к строго причинному объяснению всех психи- ческих функций безостаточно. Естествознание XVI II века еще не могло решить эту задачу. Но она была поставлена. Здесь, однако, назревала коллизия, У Декарта по- 17-1253 497 — 494 —
|