|
честве причинного фактора вовсе не означает возвратиться в объятия телеологии. Теоретические модели кибернетики работали не только в мышле- нии исследователей, ной в устройствах из металла и электронныхламп и полупроводников. Это значит, что они обладали способностью со- вершать реальные операции, изменять на практике мир, в котором живет человек. Способность же эта базировалась на совершенно осо- бом "продукте", имя которому "информация'". Во всех предшествую- щих учениях о животных как автоматах под автоматом понималась конструкция типа часового механизма. Орган, управляющий поведе- нием, - головной мозг - мыслился в виде рефлекторно работающей машины, которая передает импульсы, идущие от органов чувств к мышцам. На место механических толчков или энергетических импуль- сов кибернетика поставила сигнал, несущий информацию о своем ис- точнике. И это был огромный шаг вперед. Слово "машина" веками служило образом, интегрировавшим два главных принципа: детерминизм и системность. Книга Винера "Кибернетика" имела подзаголовок, точно выражав- ший основную идею: "управление и связь в животном и машине". Тема объединения животного и машины интересовала ученых дав- но. Впервые она возникла, как мы знаем, в XVI веке в книге испан- ского врача Г. Перейры. В следующем веке появилось картезианское учение о животных как автоматах. Прошло еще сто лет, и другой врач, француз Ж. Ламетри, провозгласил, что машиной можно считать и самого человека, которого в те времена многие представляли как "не- совершенное творение бога с бессмертной душой". Подводя под общий знаменатель живой организм и машину, Ви- нер понимал под машиной технические устройства совершенно ино- го типа, чем известные предшествующим поколениям. Но в винеров- 1^ >"А Ш" ской формуле новым содержанием было наполнено не только поня- тие о машине. Появление электронных вычислительных машин, став- ших материально-технической опорой кибернетики, поражало как ре- альными достижениями, так и открывшимися воистину фантастиче- скими перспективами. На фоне технических достижений совершен- но новыми казались только эти необычные машины, которых не могло представить воображение Декарта, Ламетри, Сеченова. Что же каса- ется живых организмов, с которыми сопоставлялись машины, то они воспринимались неспециалистами п качестве давно знакомого пред- мета. Но это была иллюзия. Знание об организмах и их поведении претерпело к середине века не меньшие изменения, чем знание о ма- — 403 —
|