|
и было облюбовано интроспекционистами для реализации идеалистической концепции сознания как замкнутого в себе внутреннего духовного мира, обособленного от мира внешнего, материального. Между тем сознание необходимо в двояком плане выводить за свои пределы. Всякое сознание по самому своему существу всегда есть осознание вне его находящегося объекта. Всякое сознание есть вместе с тем выражение или проявление сознающего субъекта как реального индивида, форма его реальной жизни. Поэтому никакое явление сознания не может быть понято помимо его отношения к объекту и независимо от объективных обстоятельств, от реальной ситуации жизни, которые это явление сознания обусловливают и порождают. Познать психическое явление значит раскрыть это явление в его отношении к объекту, который это явление отражает; отражение объекта опосредствовано жизнью и деятельностью субъекта, реального индивида, который отражает этот объект. Специфическая задача психологии заклю- чается в том, чтобы, не вырывая психические явления, явления сознания из их отношения к объекту (что сделать и невозможно), изучать их прежде всего как проявления, как формы жизни индивидуального субъекта. Интроспекция всегда представляется как оперирование психическими данными, не выходящими и не выводящими за собственные пределы сознания, ничего существующего вне сознания не обозначающими. Подлинное же самопознание всегда предполагает соотнесение психических данных с выходящими за пределы психичес- кого, осознанными реальными обстоятельствами жизни и деятельности человека. С этим неразрывно связано и следующее: основное требование, которому должны удовлетворять данные интроспекции в специфическом интроспекционистском смысле этого слова, заключается в том, что из них выключается всякая предметная отнесенность, что они являются чистой непосредственной данностью, которая ничего выходящего за пределы этой данности не обозначает. Между тем в действительности данные сознания всегда имеют предметное значение. Отношение к чему-то выходящему за его пределы необходимо связано с самой природой сознания. Недаром интроспекционистам приходилось выдерживать такую трудную, по существу безнадежную борьбу с ошибкой, которую один из наиболее правоверных представителей интроспективной психологии Титченер называл stimulus-error. Недостаточно проникнутые этой концепцией испытуемые сплошь и рядом вместо описания <чистого> явления сознания, как того требует интроспективный метод, указывали на соответствующий объект: на передний план выступал предмет — 518 —
|