Хрестоматия по истории психологии. Период открытого кризиса

Природа концепта, таким образом, свидетельствует о его-происхождении; насколько он общ всем, настолько же он явля­ется произведением всех. Из того, что он не носит на себе печа­ти какого-либо индивидуального ума, следует заключить, что он выработан умом коллективным. Если он более устойчив, чем ощущения и образы, то именно потому, что коллективные пред­ставления более устойчивы, чем представления индивидуаль­ные: индивид чувствителен даже к слабым переменам, происхо­дящим в его внутренней или внешней среде; умственное состоя­ние общества могут взволновать лишь достаточно важные собы--

22 Эта общезначршостъ концепта не должна быть смешиваема с его общ­ностью: это вещи весьма различные. То, что мы называем общезначимостью, есть свойство концепта, в силу которого он может быть сообщен множеству умов и даже, в принципе, всем умам; а эта сообщаемость совершенно неза­висима от степени его общности или объема. Концепт, приложимый лишь к одному объекту, следовательно, имеющий минимальный объем, может быть. универсальным в том смысле, что он понимается всеми одинаково; таков,, например, концепт божества.

284

тия. Всякий раз, когда нам дан тип 23 мышления или действия, сводящий к одному образцу многие отдельные воли и умы, мы имеем дело с таким давлением, оказываемым на индивида, ко­торое громко говорит о вмешательстве коллективности. Впро­чем, мы уже сказали выше, что концепты, служащие нашей обыденной мысли, уже все вписаны в словарь. А едва ли может быть сомнение в том, что язык, а следовательно, и система кон­цептов, им передаваемая, составляют продукт коллективной ра­боты. Язык выражает то, каким образом общество в своей со­вокупности представляет себе объекты опыта. А потому и поня­тия, соответствующие различным элементам языка, являются представлениями коллективными.

Само содержание коллективных понятий свидетельствует о том же. Почти нет слов, даже в употребляемом нами словаре, смысл которых не простирался бы более или менее далеко за пределы нашего личного опыта. Часто термин выражает вещи, которых мы никогда не воспринимали, опыты, которых мы ни­когда не производили или свидетелями которых мы никогда не были. Даже тогда, когда мы знакомы с некоторыми из объек­тов, к которым термин относится, эти объекты являются лишь отдельными экземплярами, иллюстрирующими идею, но сами по себе никогда не могли бы быть достаточной причиной ее воз­никновения. Язык, следовательно, заключает более чем индиви­дуальное знание, это целая наука, в выработке которой я не уча­ствовал и которую я едва ли в состоянии вполне себе усвоить.