Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории

Простейший тип объяснения зависит от узнавания: объясне­ние основывается на каком-то предшествующем знании и явля­ется своебразным применением этого знания, обобщением его на конкретное воспринимаемое явление. Это применение состоит в правильном назывании, подведении данного частного явления под то или иное понятие. Ребенок может объяснить увиденное, если он может «воспринять его в понятии».

Другой тип объяснения строится по принципу сведения не­известного к известному. Такие объяснения чаще всего оказы­ваются ошибочными: они относятся не к тому, что есть на опи­сываемой картине, а к тому, чего на ней нет. Такие объяснения не соответствуют действительности, скорее они характеризуют самого объясняющего: в одних географических и бытовых ус­ловиях испытуемые говорили, что ребенок на картинке плачет, потому что его не пустили гулять, в других — потому что у него

502

была неудачная охота, в третьих — потому что его родители не пускали в школу, заставляя ходить к мулле, и т. д. Таким об­разом, в таких случаях мышление, выходя за пределы воспри­нимаемого в данный момент, как бы отходит от воспринимае­мого к воспринятому раньше. Иначе говоря, при объяснении в раннем возрасте мышление в очень большой степени опирается на память.

Третий тип объяснений — причинные, каузальные. Уже дош­кольник осмысливает воспринимаемое и рассуждает по поводу воспринятого, но его рассуждение обычно не выходит за преде­лы увиденного в данный момент. Школьники ведут себя иначе. Там, где маленький ребенок скажет: «Мальчик сидит за доска­ми», 12-летний школьник говорит: «Мальчик разбил окно и спрятался». Он может почти ничего не сказать о том, что видит на картине, но зато скажет о том, результатом чего является то, что он видит. Осмысливая увиденное, субъект явно стремится не только осмыслить, но и объяснить. Воспринимаемое оказы­вается не только содержанием мышления, но и его исходной точкой. Следовательно, с возрастом постепенно объяснение ста­новится иным — не память, а именно мышление начинает иг­рать в нем все большую роль. Теперь испытуемый ищет действи­тельно причину, которая в ряде случаев ему может быть неиз­вестной, т. е. в этих случаях память для него не может быть основной опорой. Такое мышление Блонскии условно называл мышлением-исканием.

Наконец есть объяснения как бы противопоставляемые кау­зальным объяснениям: объяснения не через причину, а через действие. Это телеологические (целевые, конечные) объяснения. Телеологические объяснения можно назвать утилитарными, по­тому что они обращены к пользе, выгоде, употреблению, — сло­вом, к тому, что может быть использовано ребенком или дру­гими людьми. Такие объяснения возникают как ответы на воп­росы: «А зачем это?», «А что с ним можно делать?» и т. п.