Психологические вопросы сознательности учения

Итак, запоминаемость изображенных на карточ­ках предметов, которые в процессе выполнения обо­их заданий, конечно, одинаково привлекали вни­мание испытуемых, оказалась, однако, резко различной. Этот факт объясняется следующим.

В приведенных опытах испытуемый, подбирая карточки по начальной букве слова, обозначаю­щего нарисованный предмет, видит, различает и выделяет данный предмет (можно сказать: имеет его в поле своего внимания), но собственно пред­метом его сознания является звуковой состав сло­ва: название этого предмета. При выполнении вто­рого задания предметом сознания испытуемого является сам изображенный предмет и отноше­ние его к другому предмету, нарисованному на таблице. Поэтому он так легко и может быть про­извольно восстановлен в сознании испытуемого, особенно легко при парном методе воспроизве­дения. Ведь неосознанное вообще произвольно невоспроизводимо — таково совершенно бесспор­ное правило (хотя, разумеется, не имеющее об­ратной силы). Этим правилом, кстати сказать, практически всегда и пользуются в тех случаях, когда для того, чтобы установить, было ли осоз­нано то или иное явление, требуют дать себе в нем отчет, т.е. требуют именно произвольного воспроизведения его в сознании.

Что же скрывается за этим различием в созна­нии? Очевидно — различное содержание актив­ности испытуемых при выполнении ими обоих, сравниваемых между собой заданий. Иначе гово­ря, действительный предмет сознания субъекта оказывается зависящим от того, какова актив-

20

ность субъекта, какова его деятельность. Таким образом, уже первый вопрос, к которому мы по­пытались подойти, поставил нас перед весьма общей проблемой раскрытия внутренних связей деятельности и сознания.

IV

Мы видели, что наличие того или иного со­держания в поле восприятия (или, если угодно, в поле внимания) ребенка не означает еще, что это содержание является предметом его сознания, что оно сознается им. Восприятие не всегда свя­зано с собственно сознаванием, т.е. с тем специ­альным процессом, который французские авто­ры передают термином "prise de conscience".

На первый взгляд это утверждение кажется не­много парадоксальным, но, тем не менее, это — так. Воспринимаемое и сознаваемое содержание пря­мо не совпадают.

Сознаю ли я, например, неровности тротуа­ра, по которому иду, двигающихся мне навстре­чу людей, предметы, выставленные в витринах магазинов, на которые я бросаю свой взгляд, и т.д., в то время, когда я поглощен беседой со своим спутником? Нет. Предметом моего созна­ния является в данном случае лишь содержание того, что мне рассказывает мой собеседник. Зна­чит ли это, однако, что я не воспринимаю окру­жающего? Мои движения, все мое поведение на улице находятся в точном соответствии с проис­ходящим вокруг меня, и, следовательно, я вос­принимаю его.