Психология

является самым разумным из животных вследствие того, что

имеет руки>. Выходило, что не разум, а телесная организация

человека определяет его преимущества.

Таким образом, все три принципа, утвержденные Геракли-

том, Демокритом, Анаксагором, создавали главный жизнен-

ный нерв будущего научного способа осмысления мира, в том

числе и научного познания психических явлений. Какими бы

извилистыми путями ни шло это познание в последующие

века, оно имело своими регуляторами три идеи: закономерного

развития, причинности и организации (системности). От-

крытые древнегреческим умом две с половиной тысячи лет

назад объяснительные принципы стали на все времена основой

объяснения душевных явлений.

Новую особенность этих явлений от-

Софисты: ново- крыла деятельность философов, названных

рот от природы софистами (<учителями мудрости>). Их

к человекуинтересовала не природа с ее не зависящи

ми от человека законами, но сам человек,

которого софист Протагор назвал <мерой всех вещей>. Впослед

ствии софистами стали называть лжемудрецов, которые с помо

щью различных уловок выдают мнимые доказательства за ис

тинные. Но в истории психологического познания деятельность

софистов открыла новый объект: отношения между людьми,

которые объяснялись с помощью средств, призванных доказать

и внушить любое положение, независимо от его достоверности.

В связи с этим детальному обсуждению были подвергнуты

приемы логических рассуждений, строение речи, характер

отношений между словом, мыслью и воспринимаемыми пред-

метами. Как можно что-либо передать посредством языка,

спрашивал софист Горгий, если его звуки ничего общего не

имеют с обозначаемыми ими вещами? И это не софизм в

смысле логического ухищрения, а реальная проблема. Она,

как и другие вопросы, обсуждавшиеся софистами, подготав-

ливала развитие нового направления в понимании души. Были

оставлены поиски ее природной <материи> (огненной,

атомной и др.). На передний план выступили речь и мышление

как средства манипулирования людьми.

Из представлений о душе исчезали признаки ее подчиненности

строгим законам и неотвратимым причинам, действующим

27

в физической природе. Язык и мысль лишены подобной неот-

вратимости. Они полны условностей и зависимости от человече-

ских интересов и пристрастий. Тем самым действия души приоб-

ретали зыбкость и неопределенность. Возвратить им прочность и

надежность, но коренящиеся не в вечных законах мироздания, а в

ее собственном внутреннем устройстве, стремился Сократ.

Об этом философе, ставшем на все века