Проблема субъекта в психологической науке

Эта загадка разрешается путем обращения к классическим отечественным работам, посвященным нравственному и пра-

239

вовому становлению. В написанной давно, но в нашей стране лишь недавно увидевшей свет книге И. Ильина дается иная, чем у Пиаже, Колберга и др. классификация типов морального и правового развития [8]. То, что в самих классификациях имеются даже общие термины и вполне сопоставимые поня­тия, позволило провести их сравнение и сделать вывод о том, что специфичность нравственного и правового становления в нашем Отечестве действительно имеет место. Это может быть связано с целым комплексом причин. Однако высокая степень прогностичности работ Ильина заставляет включить этого известнейшего философа и правоведа в список авторов, совер­шенно необходимых в нравственной психологии.

Ильин был современником Рубинштейна. Для Рубин­штейна Европа стала «alma mater» — здесь он прошел свое становление как ученый, для Ильина — местом ссылки. В 1922 году он оказался одним из пассажиров «корабля фило­софов», на котором из страны были высланы «идеалисты». Но оба мыслителя, как это становится очевидно после пуб­ликации их работ, продолжали сохранять в своем творчестве идеал прежней России, и такой подход оказался продуктив­ным и прогностичньш. Ильин в Париже 1936 года смог описать с пугающей точностью, что будет происходит с его бедной Родиной после того, как жулики и обманщики, за­хватившие власть, лишатся этой власти, как основополага­ющие заповеди человечности «не убивай* и «не кради» будут попираться до невиданных масштабов, но что в конце концов найдутся жизнеспособные силы и страна будет спасена от полного развала [8]. Рубинштейн, искренне записавший на своем знамени учение, от которого Россия повредилась умом больше других европейских стран, жизнью своею и работами своими утверждал ценности, впитанные им в прежней, «до-переломной» России. Его слова о любви как основы человеч­ности являются ключом и к пониманию истоков тех конструк­тивных сил, которые, по мысли Ильина, еще смогут найтись в России после эпохи последних грабежей и «переделов».

Поскольку в отечественной ментальности особое место принадлежит совести: пониманию ее, обращения к ней, ожи­дания «пробуждения совести», опасений о «сгоревшей сове­сти» и т.п., то без специального выяснения позиций на эту тему невозможна никакая серьезная работа в нравственной

240

психологии. В обращении к совести — глубинам человечности в человеке как сознательном субъекте моральной ответствен­ности — видел С.Л. Рубинштейн возможность исправления нравственных путей и выборов, искривленных ломкой нрав­ственных устоев жизни.