|
Предметом данного исследования была интерпретация либо строго научных психологических концепций, либо философ-ско-гуманистических — Д. Карнеги, В. Франкла, Э. Фромма. Особенно в интерпретировании последних выявилась роль контекста, которым владеет интерпретирующий субъект, его личностного, культурного, религиозного горизонта, с чем и оказалась связана свобода интерпретирования, состоящая в обычно отмечаемой способности к независимости мышления, оригинальности (конгениальности по Ф.-Д. Шлейерма-херу). Разработанный нами оригинальный метод реинтерпре-тацки — повторной интерпретации своего же собственного мнения — позволил выявить степень свободы, креативности по отношению к своему собственному первоначальному мнению (безотносительно к тому, отвергалось оно в конечном итоге или субъект утверждался в нем). Впоследствии был избран другой, отличающийся от авторских научных концепций предмет интерпретации — интерпретация правовых отношений, мы выявили ее существенные особенности, связанные с чрезмерным расширением охватываемого субъектом контекста, доведением его до теряющих личностный смысл абстракций или чрезмерным сужением. В последнем случае парадоксальным образом при максимальной личностной значимости возможность теоретического рассмотрения предмета исчезала. Более того, благодаря этому минимизировалась и сама личностная возможность интерпретирования. Она заменялась социально-психологическими установками и стереотипами. Данный случай оказался близок к полученному ранее случаю, когда личность делает априорный вывод, отказываясь от процесса рассуждения, фактически от интерпретирования. 209 Выбор в указанных двух исследованиях разных предметов интерпретации привел к вопросу, что может выступать в качестве такого предмета, есть ли какие-либо критерии или ограничения, по которым он выбирается или, наоборот, не может быть предметом интерпретирования. Рассмотрение этой проблемы привело к ее радикальному переформулированию: интерпретация связана не с предметом, отвечающим на вопрос, «что» интерпретируется, а с субъектом, в связи с которым ставится вопрос, «зачем» им осуществляется интерпретация. Вопрос стоит о ее функции, а не ее предмете. Вопрос о предмете существует применительно к познанию и мышлению, но он иначе ставится применительно к процедуре интерпретации. В порядке обсуждения последнего мы высказали гипотезу, что интерпретация есть адекватная динамике жизни, изменению личности и динамике ее сознания способность сознания личности выявлять ее новое положение в изменившихся обстоятельствах и определять его. В этой гипотезе заключено два важных момента. Первый состоит в том, что интерпретация — в известном смысле — сохраняет субъекту определенность его позиции в условиях изменений окружающего мира, в условиях возрастающей неопределенности социума. Здесь просматривается ее стабилизирующая представляющаяся консервативной функция. Второй момент, напротив, заключается в том, что она выявляет новое, а не просто сохраняет старое положение. В этом же состоит и функция самоинтерпретации. Личность как устойчивый психический склад обладает определенностью, но вместе с тем в каждый момент изменения внешних условий и самой себя она должна заново найти свою идентичность. . — 157 —
|