|
Таким образом, в большинстве домов ребенка кормление характеризуется: безличностью во взаимодействии; спешкой, суетой, неорганизованностью; обречением детей на пассивность; плохой эмоциональной атмосферой во время еды. Рассмотрим пример. В одном доме ребенка группу, состоящую из 14 детей полуторагодовалового возраста, кормят обедом шестеро: две сестры-воспитательницы из первой смены, две — из второй, а также уборщица и пришедшая помочь воспитательница чужой группы. Взрослые снуют около детей: то одна придет и подхватит ребенка, то другая. Дети не получают никакой информации. Сестры-воспитательницы без слов выходят и без слов входят в комнату. Дети группируются вокруг кормящих взрослых, плачут, дергают друг друга за волосы, тормошат воспитательниц. Обычно из них берут самого надоедливого, повязывают на шею салфетку и начинают кормить. К концу кормления сестры пытаются выяснить друг у друга, кто из детей еще не ел, ибо кормили они вшестером, входили -— выходили и в конце концов, может быть, одного ребенка накормили дважды, а другой остался голодным. Разговор с ребенком обычно ограничивается словами: «ну, поешь» или «вкусно». Во время кормления ребенка молча снимают с колен, чтобы приготовить следующее блюдо; уже поевшего ребенка так же молча ставят на пол. Трое—18-месячный Аттила, 19-месячная Или и 20-месячный Шани — после кормления с плачем ложатся на пол и 20—30 минут всхлипывают, хнычут. Воспитатели ограничиваются репликами: «Шаника, встань с пола», «Аттила, не плачь». Техника кормления неодинаковая: одни сестры-воспитательницы посаженному на колени ребенку зажимают левую руку, а тарелку туго придерживают под подбородком; другие просовывают свою руку под левой рукой ребенка, поднимая ее до неподвижности; третьи усаживают ребенка на стул. Вопрос об активности детей даже не возникает. Они не тянутся ни к ложке, ни к сладкому. Попав на колени воспитательницы, большинство детей уныло, с отвращением едят, хотя большая их часть, видимо, ждала своей очереди. 13* 195 Сестры обычно кормят большой ложкой и, не подождав, пока ребенок проглотит еду, дают следующую порцию, до отрыжки. Один ребенок после мучительной процедуры кормления, когда в него уже впихивали сладкое, все отрыгнул, и воспитательница, жалея свое запачканное платье, с большим усилием сдержалась,— видимо, из-за присутствия посетителя,— чтобы не накричать на него. Упомянутый пример, действительно, вопиюще плохой, но не единственный. В другом доме ребенка в течение всего кормления воспитательница кричала на группу детей полутора-двухгодова-лого возраста. Из записанных за ней 187 реплик было всего 30 нейтральных, 135 агрессивных, приказных, из этих же реплик 128 — запрещающих. Необходимо упомянуть и о различных «приучающих к самостоятельному питанию» методах. В одном доме 13—15-месячных детей вместе со стульями придвигали очень близко к столу. Воспитательница, стоя за спиной ребенка, не дождавшись, чтобы он попробовал самостоятельно есть, схватила его руку вместе с ложкой и насильственно сунула ложку ребенку в рот, к тому же еще и голову его захватила сзади, чтобы он не мог отвернуться. В другом доме обучение самостоятельности состояло в том, что полутора-двухлетних' детей кормили не на коленях, а сажали на отдельный стул, напротив воспитательницы. Во время кормления руки детей безжизненно свисали вдоль тела и ни один из них даже не пробовал тянуться за стаканом или за ложкой. — 189 —
|