|
1. Нравственное ограничение касается всех членов человеческой общины. Подчеркнем: всех, а не только слабых, как в стаде. 2. Нравственные побуждения несовместимы с инстинктом само- сохранения, ибо принципиально противоречат ему, диктуя человеку поступки, подчас индивидуально вредные (самоограничение), а ино- гда даже и самоубийственные (самопожертвование). Первый пункт может показаться весьма сомнительным в свете то- го факта, что даже в высокоразвитых обществах "сильные мира сего" сплошь и рядом пытаются навязать "слабым" такие нормы поведения, которые охраняли бы интересы первых и подчинение которым "силь- ные" вовсе не считают обязательным для себя. Естественно, что прак- тическая действенность подобных "нравственных" постулатов оказы- вается прямо пропорциональной устрашающей мощи полицейских дубин, призванных подкрепить у неустойчивых морально индивидов высокие стремления к добру и послушанию. В свете этого факта первый пункт различия между механизмом действия нравственного стимула и инстинктом самосохранения дей- ствительно выглядит сомнительным, что и дает основание для спеку- ляций большинству "позитивных" социологов, рассматривающих нравственно-ценностные императивы как социально полезные "мета- физические" предрассудки. Впрочем, их "полезность" тоже иногда ставится под сомнение, ибо прямые полицейские акции оказываются куда более действенными, чем апелляции к "совести", "долгу" и т.д. Все эти "сомнения" неизбежны, пока мы не перестанем сваливать в одну кучу как подлинно нравственные побуждения, действующие изнутри и часто вопреки естественному чувству самосохранения, так и правовые нормы, основанные на внешнем принуждении, и еще раз- личные идеологические лозунги, претендующие на статус "общечело- веческих" моральных принципов. Повторяем: первая особенность подлинно нравственного импера- тива заключается в том, что он одинаково касается всех без различия членов данной общности. Например, для всех людей без исключений обязательны два без- условных нравственных постулата, составлявших когда-то конституи- рующее ядро первобытно-родовых общин, два наидревнейших табу, призванных подавить внутри этой общины зоологические половые побуждения и агрессивность. Эти два императива, ставшие ныне "врожденными" ("само собою разумеющимися"), гласят: 1) не убивай своих родных - мать, братьев; 2) не вступай в половую связь со своей матерью, ее детьми, сестрами1. Ниже мы попытаемся показать, что эти два постулата суть исход- ные "априорные" принципы нравственной конституции первобытного рода, т.е. по существу своему принципы антропогенетические. Их сле- дует отличать от абстрактных лозунгов зрелой культуры, про- возглашающей: "все люди - братья", следовательно, вообще никого — 90 —
|