|
Поведение человека, по-видимому, не может быть сведено к проявлениям какого-либо одного, пусть фундаментального, жизненного отношения. В рамках гомеостатических представлений не могут быть осмыслены факты развития системы: не виден и путь объяснения феноменов “активного неравновесия“ субъекта со средой, стремления действовать на определенном уровне напряжения и т. п. Концепции прагматического типа бессильны интерпретировать факты бескорыстия, альтруизма и т. п. Кроме того, мы находим постоянные подтверждения тому, что прагматические идеалы как бы восстают против самих себя, ибо ни человеческий, ни природный мир “не прощают“ потребительского отношения к своим богатствам. Принятие прагматических идеалов за исходное ведет к неблагоприятным, в частности и с самой прагматической точки зрения, последствиям. В гедонистические концепции “не вписываются“ такие собственно человеческие переживания, как чувство вины, ностальгия, стыд и т. п. Переживания эти способны подчинить себе весь строй жизни личности и в определенных условиях запечатлеться в субъекте в виде негаснущих очагов страдания. Трудно не посчитаться с этими фактами, имеющими отнюдь не “рудиментарный“ и не “патологический“ характер, при оценке взгляда на стремление к удовольствию как основе организации психической деятельности субъекта2. Но, может быть, говоря о гедонистических ориентациях, следует иметь в виду прежде всего нормативный план, определяющийся ответом на вопрос о том, к чему должен стремиться субъект? Тогда, приняв гедонистический идеал за конечную цель, следовало бы отбросить все, что не имеет отношения к этой цели как неадаптивное и потому — излишнее. Анализ показывает, однако, что подобный перевод принципов гедонизма из сферы действия естественных закономерностей в нормативную сферу не может реабилитировать гедонистический идеал. Возведение известных удовольствий в культ приводит к нравственному опустошению и к катастрофическому — с точки зрения самого гедонизма — финалу: обеднению или извращению самой чувственной сферы субъекта, таким образом, гедонистический принцип так же, как и прагматический, снимает себя изнутри. Ни одной конечной ценности (будь то равновесие, удовольствие, успех, польза и т. д.) недостаточно для описания и интерпретации фактов. Но, может быть, все дело — в необходимости совместить в пределах одной концептуальной схемы все эти ориентации, предварительно пополнить их число, и тогда-то поведение и психические процессы субъекта смогут быть представлены как “вполне адапативные“? Ответ на этот вопрос составляет вторую ступень анализа. Постулат сообразности — это принцип, утверждающий существование жесткого соответствия между исходными жизненными отношениями субъекта и реализующими их психическими процессами и поведенческими актами. Поэтому норма активности, как это непосредственно следует из постулата, определяется исходя из степени соответствия между усилиями, необходимыми для реализации исходных отношений (мотивов, целей и т. д.), и усилиями, которые фактически затрачивает субъект (вспомним “принцип наименьшего действия“). Иными словами, индивиду якобы должна быть присуща тенденция элиминировать все те моменты, которые прямо или косвенно не ведут к достижению конечного благоприятного результата. — 19 —
|