|
Мы не хотим сказать, что ученики и коллеги Л. С. Выготского, перейдя на позиции теории деятельности, всего лишь маскировали свои прежние взгляды. Они с увлечением работали в новой области, развивали деятельностную трактовку высших психических функций. Это не было просто переименование, например, ощущения в сенсорное действие, памяти — в мнемическое. Это были циклы замечательных экспериментальных исследований, в которых создавались условия для трансформации (интериоризации) внешних предметных действий в действия внутренние, психические. Нельзя упрощать картину взаимоотношений обеих рассматриваемых парадигм. Представители деятельностной парадигмы не столько отказались от проблемы медиаторов, сколько отложили ее до лучших времен, полностью сохранив идею опосредствования. Конечно, в их схеме главными медиаторами выступали предмет и предметное действие (последнее еще нуждается в теоретическом осмыслении). Но они на материале анализа различных предметных действий и их судьбы, т. е. превращений в процессах интериоризации, стали строить реальное предметное действие как идеальный предмет психологического исследований. Уже в 30-ые г. г. А. В. Запорожец и П. И. Зинченко использовали понятие "психическое действие", к сожалению, потом надолго забытое. В ходе развития психологической теории деятельности пополнялись и ее истоки. Помимо понятия предметной деятельности, заимствованного из немецкой философии, на Харьковскую школу оказала влияние идущая от А. Бергсона и П. Жане к А. Валлону и Ж. Пиаже деятельностная трактовка интеллекта (не интуиции). К ней в начале 40-х гг. уже в США пришел и Макс Вертгаймер. Есть основания предполагать, что было влияние и прагматизма Дж. Дьюи и необихевиоризма Э. Толмена. Не были забыты, хотя на них не ссылались, педологи и психотехники. В составе Харьковской школы некоторое время работал психотехник А. Розенблюм (до ареста в 1936 г.). В послевоенные годы деятельностный подход стал распространяться достаточно широко. Его использовали при изучении музыкальных способностей (Б. М. Теплов), понимания и памяти (А. А. Смирнов), мышления (С. Л. Рубинштейн) и др. Он активно развивался и его создателями, которые после войны вернулись в Москву. Реферировать здесь достижения деятельностного подхода нет возможности. Ему посвящены сотни исследований, десятки книг. Отметим основное. Анализ предметно-практических действий привел к пониманию многих свойств восприятия, памяти, мышления, эмоций, позволил усовершенствовать методы формирования понятий, обучения ряду школьных дисциплин. Этот подход позднее лег в основу инженерной психологии и эргономики, которые стали развиваться в СССР с конца 50-х гг. Но задача выведения из действия высших психических функций вовсе не симметрична задаче сведения их к действию. Интериоризация внешних предметных действий — необходимое, но недостаточное условие формирования когнитивных структур. Как заметил А. Н. Леонтьев, в процессе интериоризации внутренний план впервые рождается. Более сложной задачей является анализ процесса дальнейшего развития этого "новорожденного", развития, которое осуществляется без видимого влияния предметной деятельности. Рискнем использовать несколько мрачноватое сравнение. Интериоризация — это "похороны" внешней предметной деятельности. Рождающаяся и развивающаяся автономно внутренняя деятельность приобретает собственные структурные и функциональные свойства, отличные от свойств предметной — 97 —
|