|
Мы сочли необходимым напомнить читателям об этом, так как нам пора осознать, что сегодня мы имеем дело с двумя научными парадигмами: культурно-исторической психологией и психологической теорией деятельности. Пора осознать и то, что два направления исследований есть, а двух школ в эмпирическом смысле нет. С середины 50-х гг. практически все участники деятельностной парадигмы добровольно приняли некоторый персональный код. Оба направления как их сторонниками, так и оппонентами стали маркироваться как научная школа Выготского — Леонтьева — Лурии. Можно предположить, что для сторонников этот персональный код был своеобразной формой уплаты нравственного долга Л. С. Выготскому. Все они сохраняли "родимые пятна" взрастившей их культурно-исторической психологии, чем в значительной степени и обеспечивался успех в разработке психологической теории деятельности. Возможен и другой вариант. Включение Л. С. Выготского в этот персональный код, обозначавший в послесталинское время не теорию Л. С. Выготского, а теорию А. Н. Леонтьева, содействовало как реабилитации Выготского, так и повышению авторитета школы Леонтьева. Тем не менее, психологическая теория деятельности существенно отличалась от культурно-исторической психологии, хотя они создавались одними и теми же учеными, которые последовательно или параллельно работали и в том и в другом направлении, сознательно или неосознанно обогащая оба. Попробуем кратко охарактеризовать различия между культурно-исторической психологией и психологической теорией деятельности. Главное в том, что для первой из них центральной проблемой была и остается проблема опосредованности психики и сознания, в то время как для второй — проблема предметности как внешней, так и внутренней психической деятельности. Конечно, в психологической теории деятельности проблема опосредованности тоже стояла, но если для Л. С. Выготского сознание было опосредовано культурой, то для А. Н. Леонтьева психика и сознание были опосредованы орудием, предметом. Соответственно оба направления имеют разные философские, исторические и культурные корни. Культурно-историческая психология связана с тем, что В. С. Соловьев называл "духовной вертикалью", Б. Л. Пастернак — "духовным оборудованием", О. Э. Мандельштам — "вертикальным сечением" времени, А. А. Ухтомский и М. М. Бахтин — "хронотопом" и т. д. Другими словами, она связана с анализом роли медиаторов (знак, слово, символ, миф — по А. Ф. Лосеву). Именно такая ориентация Л. С. Выготского (как многим, в их числе и нам, когда-то казалось) давала основания упрекать его в идеализме, в отсутствии связи теории с марксизмом.* — 94 —
|