|
Наверное не следует идеализировать все, что было в серебряный век российской культуры. Было всякое. Были и утопические представления и идеи о человеке, его сознании, его будущем. При желании с ними можно связать (и уже связывают) предсмертную футурологию под названием "научный коммунизм". Но были и антиутопии. К хорошо известным следует добавить акмеизм. С. С. Аверинцев недавно проницательно отметил его антиутопическую направленность. Не потому ли так трагично сложилась судьба всех участников этого художественного течения? Большевикам ведь тоже нельзя отказывать в уме и сатанинской проницательности. Многое из сказанного о взаимных влияниях недоказуемо. Да и надо ли доказывать? Поле ведь было! В любом случае не нужно забывать, что с конца 20-х гг. взаимные ссылки стали опасными. Л. С. Выготский, приводя в "Мышлении и речи" строки Н. Гумилева и О. Мандельштама, не ссылался на авторов. Значительно безопаснее было цитировать западных авторов. Но все перечисленные идеи витали в воздухе. Они впитывались через кожу. Сейчас это поле разрушено. Безвременье или времена временщиков успешно уничтожали интеллигибельную материю, уменьшали мыслительное пространство, сжимали его до точки. Но уже имеются условия для его воссоздания (в большой степени благодаря публикациям в журнале "Вопросы философии" и его приложениях). Многие представления и идеи, о которых идет речь, развивались А. А. Любишевым, Ю. М. Лотманом, Б. С. Кузиным, С. В. Мейеном, Э. Г. Юдиным, М. К. Мамардашвили, Г. П. Щедровицким и развиваются В. В. Ивановым, С. С. Аверинцевым, С. С. Хоружим, А. М. Пятигорским, В. Н. Топоровым, В. В. Налимовым, В. В. Давыдовым, А. Г. Асмоловым, В. А. Лефевром, Ф. Е. Василюком, Б. Д. Элькониным, А. Ф. Копьевым, А. А. Пузыреем, Г. А. Цукерман и рядом других. К сожалению, это пока еще локальные голоса, не составляющие сегодня "неслиянного единства". Развитие психологической теории деятельности в значительной степени связано с ассимиляцией и переосмыслением достижений культурно-исторической психологии. Конечно, в психологической теории деятельности произошла смена объекта исследования и единицы анализа высших психических функций. Не значение, как в культурно-исторической психологии, а предметное, орудийное действие. Однако логика развития психологической теории деятельности вела к тому, что в сферу ее анализа все больше вовлекались превращенные формы предметного действия: сенсорное, перцептивное, мнемическое, умственное, аффективное и т. д., в которых при сохранении их предметных свойств преобладали идеальные черты. Можно выразить это иначе. Психологическая теория деятельности постепенно приближалась к анализу, условно говоря, культурного действия, что, конечно же, не — 100 —
|