|
которые складываются на основании первых и являются их идеологическим выражением (так называемые "превращенные формы сознания")" [27, с. 15]. А. Н. Леонтьев, конечно, знал работы М. К. Мамардашвили, ссылался на них в частности в последней книге, признавал наличие идеализированных, превращенных форм предметной реальности. Более того, он даже говорил о том, что сознание — образ становится сознанием — деятельностью. Но тут же оговаривался: "Именно в этой своей полноте сознание и начинает казаться (только казаться — В. З., Е. М.) эмансипированным от внешней чувственнопрактической деятельности" [27, с. 132]. А. Н. Леонтьев справедливо указывал, что психология (позитивистская) остается мистифицированной. Она движется в рамках отчуждения: в мире фетишей. Но почему только позитивистская? В этом мире может оказаться любая психология, отказывающаяся видеть, что реальная жизнь людей мифологизирована, что люди отчуждены от труда, от собственности, от самих себя, находятся в мире фетишей. Наука, которая не хочет видеть этого или которой не разрешают изучать и говорить об этом, вынуждена создавать свои фетиши, маскировать или мистифицировать реальность, в том числе и реальную жизнь людей, их сознание и деятельность. Отрывать сознание от деятельности нельзя, это стыдно, а растворить сознание в деятельности и сказать, что оно, тем не менее, есть и к тому же самое передовое, можно. (Это о всей нашей психологии и, к сожалению, не только тех лет). Но если оно растворено в деятельности, вкраплено в нее в виде моментов, то в него нельзя посмотреться. А это самое необходимое именно сейчас. На нашу предметную и беспредметную деятельность, особенно на ее результаты, мы уже насмотрелись... глаза бы на них не глядели, а мы все никак не расстанемся с фетишем — именем построенного [1]. Таким образом, признание наличия превращенных, или, как в тезисах они названы, — преобразованных — форм явно недостаточно. Необходимо признать их автономное, эмансипированное существование. Лишь в этом случае за сознанием будет признана реальная сила, и оно выступит частью самого исторического движения. Это же в полной мере относится к роли сознания в личностном, а не общественно-усредненном развитии индивидов. Продолжим характеристику хода размышлений М. К. Мамардашвили, который говорил, что "приходится оперировать понятием единого континуума бытия-сознания и рассматривать "бытие" и "сознание" лишь в качестве различных его моментов, имея в виду области, где теряют смысл классические различения объекта и субъекта, реальности и способа представления, действительного и воображаемого и т. д. Но здесь как раз и появляются (и сохраняются в теории, претендующей на объективность метода описания) превращенные объекты (иррациональные — 143 —
|