|
свойств — это оговорка, она весьма показательна. Но кажется, что это не оговорка. Нечто подобное А. Н. Леонтьев писал ранее. Близкими терминами он характеризовал ощущения испытуемых, у которых вырабатывалась способность к цветоощущению кожей ладони. Испытуемые говорили, что они ощущают дуновение ветерка, прикосновение птичьего пера, нечто очень легкое и т. п. Допустим, что в этом случае переход от поисковой предметной деятельности к этим ощущениям произошел. Но такие ощущения — еще не вся психика, более того, они формировались у испытуемых, если и не с готовой, то с развитой психикой и сознанием. Нет смысла умалять значение этого исследования. Оно действительно замечательно иллюстрирует возможность формирования у человека новых функциональных органов. Но они могут возникать у человека как в результате предметной деятельности, так и в результате созерцания. Ведь А. Н. Леонтьев писал, что в процессе интериоризации внутренний план впервые рождается. Значит, развитие этого "новорожденного" может происходить, по каким-то своим нередуцируемым к предметной деятельности законам, в том числе и спонтанно. Обратимся еще к одному примеру. У многих вызывало недоумение придание мотиву обязательного свойства предметности. У А. Н. Леонтьева встречается и полная идентификация: мотив — это предмет. Обратим внимание на даже акустическую несовместимость этих слов. Мотив — это нечто легкое, дышащее, живое, похожее на музыкальный или живописный (пленер) мотив. Предмет — это нечто определенное, стабильное, тяжелое (весомое, грубое, зримое), не только привлекающее и побуждающее, но и противостоящее субъекту, давящее на него. Исследователи, работавшие в традициях теории деятельности, вводили серию опосредований и переопосредований между мотивом и предметом, чтобы оправдать их идентификацию. Кстати, такой путь доказательства ничуть не лучше, чем введение внутренних (промежуточных) переменных в необихевиоризме. Но еще важнее взаимоотношения предметной деятельности и сознания. Эта проблема не просто волновала А. Н. Леонтьева. Это была его проблема. Ей он посвятил всю свою научную жизнь, на разных этапах подходил к ней как будто в первый раз. Возможно, он не верил своему давнему решению, все снова и снова убеждая себя в его правильности, и не находил в себе сил, чтобы от него отказаться. Именно в ней редукционистский ход мысли, порожденной известной формулой — "бытие определяет сознание", выступает наиболее отчетливо. В развернутой форме у А. Н. Леонтьева это выглядит следующим образом: "Итак, наш общий метод состоит в том, чтобы найти то строение деятельности людей, которое порождается данными конкретно-историческими условиями, и, исходя из этого строения, раскрыть существенные — 140 —
|