|
столкнулась психология, связанных, в частности, с необходимостью совмещения казалось бы несовместимых характеристик (например, гомогенности и гетерогенности). Вместе с тем нельзя не отметить, что Выготский-методолог в вопросе о единицах анализа психики оказался выше Выготского-психолога. И дело не только в том, что он не построил развернутую таксономию единиц анализа психики, а в том, что выделенные им единицы не всегда соответствовали сформулированным им требованиям. Но как бы то ни было, они наталкивают на серьезные размышления относительно современной психологии, в которой проблема единиц анализа психики затрагивается в редких случаях, да и то лишь в историческом контексте. Эта проблема чаще всего подменяется проблемой уровней организации психики, причем на различных уровнях фигурируют различные единицы анализа, и исследователи, как правило, не заботятся об их преемственности. На наш взгляд, единицы в рамках каждого уровня могут быть гетерогенными, но вся таксономия единиц должна отвечать требованию гомогенности. Каждая единица должна содержать в себе свойства, отражающие познание, чувство и волю или предметность, осмысленность и активность. В противном случае она будет единицей физиологического, биомеханического, социологического, но не психологического анализа. Как отмечалось выше, Выготский не предложил сколько-нибудь развернутой таксономии единиц психологического анализа. В то же время он отчетливо и полно продемонстрировал продуктивность своего подхода, используя в качестве единицы категорию значения при анализе процессов мышления и речи, обобщения и общения. Не претендуя на построение своего варианта таксономии единиц анализа психики, мы хотим лишь обсудить в свете теории Выготского проблему ее исходной единицы. Что касается категории "значение", то она, на наш взгляд, во-первых, не может рассматриваться в качестве универсальной или генетически исходной единицы анализа психики, как было показано П. И. Зинченко еще в 1939 г. [18]. Во-вторых, она не может быть признана самодостаточной единицей анализа в системе перечисленных нормативных требований, так как в самом значении нет движущих сил для его трансформации в сознание. Много позднее Леонтьев писал, что значение — лишь одна из образующих сознания [17]. Да и сам Выготский в заключительной главе книги "Мышление и речь" признал недостаточность категории значения как единицы анализа мышления (не говоря уже о сознании). Анализируя внутренний план речевого мышления, он писал: "Мысль — еще не последняя инстанция в этом процессе... За мыслью стоит аффективная и волевая тенденция. Только она может дать ответ на последнее "почему" в анализе мышления" [14, — 131 —
|